По теории т парсонса к политической системе. Модели политической системы
Тема 6. Политическая система общества
1. Понятие и сущность системного подхода в политической социологии
Подавляющее большинство мыслителей прошлого и настоящего обращалось к идее политических институтов как основе стабильности и порядка . Платон и Аристотель, Цицерон и Макиавелли, Гоббс и Локк, Монтескье и Токвиль, Маркс и Вебер и многие другие мыслители, обосновывая необходимость улучшения политической жизни, обращались к идее политических институтов. Чаще других они апеллировали к институту государства , реже - к институтам гражданского общества . В своем развитии политические институты прошли длительный и противоречивый путь, эволюционируя и изменяясь вместе со структурами социума. В истории развития политики был достаточно длительный исторический период, когда вся она сводилась исключительно к функционированию государства и воплощалась в деятельности монарха и его ближайшего окружения.
Современная политика существует и реализуется посредством целого ансамбля политических институтов, которые образуют политическую систему общества . Институты представляют собой «правила игры» или созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимодействия между людьми (Д.Норт).
Политическая деятельность акторов в современном обществе не может осуществляться вне институционального пространства, которое находится в состоянии динамического равновесия. Оно остается относительно стабильным устойчивым и в то же время в нем непрерывно происходят изменения, связанные с деятельностью множества акторов, преследующих свои интересы. Взаимодействия между политическими акторами и институтами описывается с помощью теории политических систем , которая вошла в современную политическую социологию в середине XX столетия и заняла в ней прочные позиции.
Свое признание теория политической системы получила через по-пулярность общей теории действия и социальных систем в социологии в середине прошлого века. Данный подход в современном понимании был открыт Т. Парсонсом (1902-1979) и Э. Шилзом (1911-1995). Разра-ботчики ставили своей целью создание концепции, способной охватить все аспекты социального мира и согласовать понимание общественной жизни с достижениями естественных наук — биологии (Л. фон Берталанфи) и кибернетики (Н. Винер).
По Т. Парсонсу , теорию следует строить путем введения абстракт-ных понятий, так как окружающая нас реальность состоит из сложных и запутанных связей. Однако, несмотря на ее необъятность, она орга-низована логически и рационально, имеет системный характер , то есть выделенные абстрактные положения должны быть логически органи-зованы в единое тело отвлеченных концепций.
В основе любого явле-ния или процесса в окружающем нас мире лежат определенного рода действия . Модель любого человеческого действия включает в себя два аспекта :
Ø актора (actor ), то есть действующее лицо, человека, обладающего стремлением действовать для достижения определенных целей;
Ø ситуационное окружение, то есть факторы, к которым направлено действие и от которых оно зависит.
Концепцию социальной системы Т. Парсонс взял из общей тео-рии систем в естественных науках. Развитие системного подхода было связано с проблемой сохранения состояния порядка в системах , что противоречило третьему началу термодинамики, утверждающему те-зис о стремлении закрытых систем к росту энтропии (меры хаоса). Ре-шением проблемы стало введение понятия открытых систем, то есть способных взаимодействовать с окружающей средой посредством об-мена через каналы «входов» и «выходов». Именно такой механизм позволяет системам поддерживать состояние сложного порядка. Парсоновские системы действия тоже являются открытыми, поэто-му для продолжения своей жизнедеятельности (сохранения порядка) им требуется выполнять четыре функционально необходимых условия-требования :
1. Адаптация (любая система должна приспосабливаться к условиям окружающей среды).
2. Целеполагание (для достижения поставленных целей система должна иметь набор преследуемых целей и возможности мо-билизации ресурсов для их достижения).
3. Интеграция (в системе должны поддерживаться определенное единство и взаимосвязь составляющих компонентов).
4. Сохранение формы (система должна стремиться к состоянию равновесия).
В состав системы входят еще и подсистемы, выполняющие опреде-ленную функцию . Так, в социальной системе взаимодействуют:
Ø экономи-ческая подсистема , несущая функцию адаптации;
Ø система социетальной общности , включающая в себя все институты социального контроля от законов до неформальных правил (функция интеграции);
Ø система со-циализации , которая осуществляет функцию поддержания образца, вовлекая индивида в сферу отношений культурной системы;
Ø политическая подсистема общества , которая через исполнение функции целеполагания несет в себе все формы принятия решений, оформления стоящих перед социальной системой целей и мобилиза-ции имеющихся ресурсов для их достижения. Таким образом, можно говорить о центральной роли политической системы в жизнедеятель-ности общества.
Использование системного подхода в политической науке началось в 1950-х годах с появлением работ американских исследователей Д.Исто-на, Г.Алмонда и К.Дойча . Политическую жизнь стали рассматривать как систему, полагая, что между многообразными аспектами политики и политическими явлениями существует относительно стабильная взаи-мосвязь.
Возможность применения системного подхода в политических исследованиях М.Каплан обосновал в работе «Система и процесс международной политики» . Основой тезис данной работы состоял в следующем. Научная политология возможна лишь в том случае, если рассматривается как система действий. Система действий - это ряд особым способом взаимосвязанных переменных величин; при этом поддающиеся описанию поведенческие закономерности характеризу-ют как внутренние отношения этих переменных, так и их связь с ком-бинацией внешних переменных.
В основу системного анализа было положено четыре принципа :
1.Определение системы через различение с окружающей средой (система не тождественна окружающей среде и подвержена ее влиянию).
2.Рассмотрение политической жизни как системы действий и взаимодействий акторов.
3.Понятие реакции (процессы и элементы системы взаимодей-ствуют и изменяются под влиянием источников напряженно-сти внутри и вне системы).
4.Обратная связь (действия системы влекут за собой реакцию ее структур и внешней среды).
То есть, были приняты ключевые положения общей теории систем и теории социального действия Т. Парсонса . Политическая теория тоже хотела построить « grand theory » в своей области исследований, отойти от рассмотрения конкретных институтов и « Stato » Макиавелли, право-вого государства и гражданского общества.
Известный американский политолог Г.Алмонд считает введение системного анализа важным шагом в политической науке. Система как ключевая концепция определяется:
во-первых , как сложное целое, совокупность связанных между собой вещей;
во-вторых , как метод, организация, общепринятые принципы и процедуры.
Понятие физи-ческой и аналитической системы различны. Если система физическая есть набор эмпирически наблюдаемых взаимосвязей, то аналитический конструкт составляют умозрительные построения из аспектов или ат-рибутов конкретных сущностей. Алмонд предложил определить поли-тическую систему как «систему взаимодействий, имеющихся во всех независимых обществах, которая выполняет функцию интеграции и адаптации посредством использования или угрозы использования принуждения. Политическая система - это легитимная, поддержи-вающая порядок и преобразующая система в обществе ».
В целом политическая система понимается как особый тип соци-альных отношений, которые задействованы в принятии властных пуб-личных решений . Она представляет собой совокупность институтов (таких, как парламенты, бюрократии и суды), которые формируют и воплощают в жизнь коллективные цели общества или существующих в нем групп .
Субъектами или акторами этих системных отношений являются индивидуумы и социальные группы общества , которые выступают в различных качествах, так как во множестве ситуаций, в зависимости от цели их деятельности, они оперируют в рамках существующих по-литических институтов.
Согласно позиции другого американского ученого, Д. Истона , об-щие черты системного анализа можно охарактеризовать следующим образом :
1.Политическая система есть ряд взаимодействий, абстрагируемых от общего социального поведения, посредством которых проис-ходит распределение ценностей в обществе. Причем это распределение носит «авторитетный» характер, то есть обязывающий к подчинению.
2.Социальные системы, как и живые организмы, имеют способность преодолевать нарушения в своих системах. Политическая сис-тема обладает «реагирующим» и «саморегулирующим» потенциалом, который дает ей возможность координировать действия структур и ход процессов.
3.Политическая система не является статичным феноменом. Она изменяется под действием как внутренних, так и внешних сил, адапти-руясь к новым условиям для «сохранения образца».
4.Политическая система является открытой, так как она взаимо-действует с окружающей средой и поддается ее влиянию.
Теорию систем стали использовать из-за ее преимуществ при прове-дении систематического эмпирического анализа. Теория, построенная с использованием системного анализа, позволяет стандартизировать терминологию, кодифицировать данные, то есть придать универсаль-ность построениям. Перечисленное составляет большую пользу для проведения сравнительного анализа аспектов политической жизни различных обществ.
2. Политическая система: элементы и структура
Существование политической системы определяется через разде-ление системы и окружающей среды . Вообще данные понятия могут быть употребимы тогда, когда мы имеем представление о пространс-тве и времени существования социально-политических явлений.
Политическое пространство образуется в границах человеческих коммуникаций по поводу распределения власти . Оно образуется по-тому, что каждый человек живет не только в географическом мире, но и в мире подобных себе. Человек изначально социализирует этот мир, наделяя его необходимыми для межличностного общения свойствами и качествами. Такого рода социокультурный макрокосм, спаянный во-едино культурой и традицией, состоит из отдельных «миров» - пра-вового, экономического, политического, религиозного и других.
Так, сфера политического рассматривается как ограниченное про-странство, наполненное жизнью. Значит, внутри этого пространства происходит постоянное взаимодействие различных интересов, их стол-кновение и кооперация . Преобладание одного из них ведет к потере значения других, столкновение интересов приводит к конфликту, кото-рый влияет на многие области политической жизни в целом. В зависимо-сти от широты охвата политическим взаимодействием, можно выделить три уровня политического пространства : микро-, макро-, и мегауровень .
В микрополитике основным является взаимодействие индивидов и групп, динамика их интересов во власти.
Макрополитика в большей степени связана с характеристикой пространства функционирования базового агента современной политической жизни — «государства-нации», лимитированного административно-правовыми границами распространения легитимной публичной власти.
Содержание мегаполитического уровня - связи и внешние взаимодействия национально-государственных и наднациональных субъектов в глобальных отноше-ниях по поводу мирового политического порядка. С этой точки зрения именно нация-государство вызывает наибольший интерес для иссле-дования, так как содержит в себе элементы микро- (партии, движения, группы интересов) и мегаструктуры (международные объединения) политического мира.
Итак, национальное государство выступает ядром политического пространства, его основным функциональным компонентом . Оно со-единяет в себе множество разнонаправленных векторов всего спектра политических сил. Осознание этого, разработки системной теории в естественных науках, острота необходимости соединить теоретические разработки с эм-пирически наблюдаемым привели к появлению теории систем в сфере политического.
Наиболее серьезные исследования в области теории политической системы связаны с «системной» моделью Д. Истона , «функциональной» моделью Г. Алмонда и «кибернетической» моделью К. Дойча . Обобщая их классические подходы, можно составить представление о политиче-ской системе.
В рамках политической системы происходит превращение (конвер-сия) общественных требований в политические решения, они воздейс-твуют на среду и в ней происходят соответствующие изменения , что, в свою очередь, влечет изменения в общественном мнении, и процесс конверсии повторяется. Этот процесс описывается с помощью понятий «вход-выход» и «обратная связь».
Вход в систему обеспечивает поток информации, идущей от среды в политическую систему. По Д. Истону, такая информация выражает-ся в требованиях и в различных формах поддержки. Это требования, касающиеся :
1)распределения материальных и духовных ценностей;
2)регулирования поведения, т. е. издания норм;
4)необходимой информации о деятельности властных органов и т. д.
Поддержка , в свою очередь, проявляется :
1)в материальной форме - уплате налогов и прочих платежах;
2)в форме подчинения существующим нормам;
3)через политическое участие - в выборах, митингах, демонстрациях
и т. п. в поддержку существующей системы и принимаемых в ее рамках решений;
4)в различных формах выражения уважения к государству: государственной символике, церемониям и т. д.
Субъекты принятия решений перерабатывают полученную инфор-мацию и обеспечивают выход из политической системы. Они опреде-ляют порядок распределения ценностей; издают нормы поведения; устанавливают формы и способы материальной поддержки; предлага-ют образцы политической символики и др.
Взаимодействие между «входом» и «выходом» обеспечивается «об-ратной связью» : принятые решения воздействуют на среду, вызывают в ней изменения и, соответственно, обуславливают возникновение но-вых потребностей, желаний, требований, стремящихся к «входу» в по-литическую систему. Таким образом, политика предстает в виде беско-нечного процесса.
Эффективность политической системы оценивается в зависимости от ее способности :
1) извлекать необходимые материальные и челове-ческие ресурсы из окружающей среды;
2) эффективно распределять материальные и духовные ценности (товары, услуги, почести и т. д.);
3) регулировать и контролировать поведение индивидов и групп, ис-пользуя при необходимости принуждение;
4) обеспечивать себе под-держку со стороны общества, прививая ему уважение к утверждаемой государством символике, т. е. воздействовать на чувства и установки людей, а в более широком плане - на политическую культуру с тем, чтобы использовать ее для своей легитимации.
В конечном счете, эф-фективность политической системы определяется ее способностью адекватно реагировать на изменения, происходящие в среде .
Строго говоря, любая политическая система является вторичной в том смысле, что она складывается в ответ на требования среды , а ее устойчивость и эффективность определяются способностью адаптироваться к происходящим в среде изменениям . Это касается содержа-ния принимаемых решений и структурных характеристик систем.
Обращение к данной категории есть способ изучения власти как продукта совокупной деятельности людей, как процесса и результата взаимодействий законов, административной системы, партий, ассоци-аций, лидеров, элиты. Эти эмпирически наблюдаемые явления рассмат-риваются в теории как взаимодействия внутренне сложных структур и процессов по поводу принятия и реализации властных решений. Пер-вичными элементами в политической системе являются политические ресурсы , то есть те или иные силы, которые могут быть использова-ны для реализации власти , интересы, благодаря которым индивид или группа вовлекается в процесс принятия и реализации решений; цен-ности и ориентации субъектов в политическом поведении.
По Д. Истону , изучение политики сосредоточено на осознании того, как принимаются авторитетные решения и как они осуществля-ются в обществе . Если политика заключается в авторитетном распре-делении ценностей, то политическая система — это организм, который реагирует на поступающие к нему импульсы, предотвращает конфлик-ты, возникающие по поводу распределения ценностей.
Г. Алмонд пред-ложил понимать под политической системой все типы действий, имею-щих отношение к принятию политических решений или выступающих как набор взаимодействующих ролей. С его точки зрения, основными понятиями в системном анализе власти являются роль и взаимодейст-вие , которые могут дать гораздо больше, чем отдельно взятые понятия института, группы, так как предполагают учет как формальных, так и неформальных отношений. Согласно взглядам Алмонда, под поли-тической системой следует понимать существующую во всех само-стоятельных обществах систему взаимодействий, которая выполняет функции интеграции и адаптации (внутри общества, вне его и между обществами) посредством применения или угрозы применения более или менее легитимного физического насилия.
Г.Алмонд и Дж.Пауэлл выделяют как общий признак для всех определе-ний политической системы ассоциацию с применением узаконенного физического принуждения в обществе , так как вообще данная кате-гория связана с понятием власти и составляет стержень политической системы, определяющий ее сущность, природу, структуру и границы. В целом политическая система представляет собой совокупность государственных и общественных организаций, норм и правил, опре-деляющих их взаимоотношения по поводу власти, и психологических установок и ориентаций индивидов относительно характера осущест-вления власти в обществе . Исходя из такого определения, можно вы-делить основные компоненты, или подсистемы, политической систе-мы , составляющие ее сущностные характеристики:
1) Институциональная.
2) Нормативная.
3) Коммуникационная.
4) Культурно-идеологическая.
Центр институциональной системы - государство , которое есть совокупность элементов: законодательная власть, структура исполни-тельной власти и государственного аппарата (бюрократия), судебная власть. Помимо государства, сюда входят и институционализирован-ные элементы гражданского общества - партии, лоббистские струк-туры.
Институциональная система взаимодействует с системой норма-тивов и создает необходимые для подчинения правила (нормы) участия во властных отношениях, которые порождаются и принимаются всем обществом , но легитимируются через провозглашение их государ-ством. Это объясняется тем, что именно оно обладает монополией на применение узаконенного насилия в случае неисполнения установлен-ных норм.
Сами отношения по поводу власти существуют постольку, поскольку люди вступают в общение друг с другом, поэтому нормы и институты возможны лишь в области человеческих коммуникаций . В современных системных разработках коммуникация понимается как основа общества. Так, например, Н. Луман утверждает, что понимать социум как совокупность индивидов нельзя, ибо все его структуры и системы существуют лишь в области наших коммуникаций. Человек в обыденном смысле вообще исключается из понятия общества.
Изучение политической системы не сводится к исследованию ее внутреннего пространства. Выделяется среда ее обитания, как внут-ренняя, так и внешняя. Д. Истон определяет внутреннюю среду по-нятием «интрасоциетальная », а внешнюю - «экстрасоциетальная ».
Первая состоит из систем, которые не являются политическими по определению политической системы, обладают другими типами взаимодействия. Интрасоциетальные системы включают такое множество типов поведения, отношений, идей, как экономика, культура, социаль-ная структура, межличностные отношения . Они являются компонен-тами общества в целом, частью которого является и сама политическая система. В этом социуме перечисленные системы выступают источни-ками влияния на действия политической системы.
Другая часть среды экстрасоциетальна и включает все системы, являющиеся внешними по отношению к данному обществу . Они выступают в качестве функцио-нальных компонентов международного окружения. Истон приводит как пример экстрасоциетальной системы межнациональную систему культуры .
Оба рассмотренных класса систем образуют полное окру-жение политической системы. Так как политическая система являет-ся открытой, то окружающая среда оказывает возмущающие воздей-ствия на нее, и наоборот . Механизм этих взаимодействий описывается в терминах «входа» и «выхода».
Под «входами » понимается тот материал, который система долж-на переработать и оформить ради установления общих норм и правил поведения общества в процессе распределения ценностей для предот-вращения конфликтов .
Принятые решения - это «выходы» системы , они реализуются в обществе.
Среди «входов» политической системы Истон выделяет два основ-ных их вида: требования и поддержка . Эти «входы» придают системе динамичный характер, так как требования — это материал или инфор-мации, которые система призвана перерабатывать, а поддержка есть энергия, необходимая системе для работы. Требования являются не-обходимым компонентом организации любой социальной системы, так как индивиды вступают в процесс общения ради удовлетворения своих потребностей.
У Алмонда под политическим («входным ») процессом понимается поток требований общества к политике и вовлечение их в процесс принятия авторитетного решения . Административный процесс («на выходе ») есть процесс, посредством которого политика осущест-вляется и подкрепляется .
В модели Истона присутствует понятие обратной связи . Суть ее в том, что результат принятия политического решения воспринимает-ся окружающей средой (как интрасоциетальной, так и экстрасоцие-тальной), которая реагирует на принятое решение и посылает импуль-сы этой реакции на «входы» политической системы.
В первых своих разработках Истон уделял мало внимания ядру по-литической системы — центру принятия решений, или, как его назвали, «черному ящику». Именно там концентрируется большинство функ-ций, выполняемых системой. Функции политической системы можно определить как действия ее структурных компонентов, направленные на достижение поставленных перед системой целей . Достижение цели содержит в себе способность системы взаимодействовать с окружающей средой, адаптироваться к меняющимся условиям существования и само-сохраняться. Акцент на функциональном аспекте политической систе-мы сделал в своих работах Алмонд.
Итак, можно выделить основные составляющие политической сис-темы: среда, отношения между системой и средой («входы», «выходы»), структура, функции.
3. Функции политической системы
Исследование политического процесса позволяет рассматривать политическую систему общества, представленную ранее в статичес-ком состоянии, уже в аспекте функционально-динамическом , выявля-ющим , прежде всего, механизмы функционирования макросистемы, динамику ее взаимодействия с гражданским обществом .
В данном контексте понятие «процесс» можно определить как :
Ø функционирование системы во времени, то есть последовательная смена ее состояний (динамический аспект );
Ø набор основных действий, выполняемых политической систе-мой вне зависимости от времени (структурный аспект ).
Так, понятие процесса связано с функциями политической систе-мы , то есть с самым интересным для исследователя-компаративиста аспектом. Именно по содержанию функциональных действий мож-но сравнивать политические системы. Это связано с тем, что понятие «функции» соединяет в себе и институциональный, и поведенческий аспекты взаимодействий в политической структуре .
Попытку рассмотреть политическую систему с функциональной точ-ки зрения осуществил Г. Алмонд , используя как основу своей модели конструкт Д. Истона (см. рис. 1).
В данной модели представлены три функциональных блока:
1)Функции системы.
2)Функции процесса.
3)Функции управления.
Рис. 1. Модель политической системы Г. Алмонда
Функции системы можно назвать функциями макроуровня , так как здесь выделяются наиболее общие требования к ее деятельности, характеризующие способность кооперировать с обществом, адапти-ровать его членов к своей структуре, то есть сохраняться. Это:
Ø функция социализации , обеспечивающая принятие индивидами существующих в данной системе правил и ценностей;
Ø функция рекрутирования , то есть «найма» прямых участников поли-тического процесса (сторонников или противников);
Ø функция обеспечения политической коммуникации , как внутри систе-мы, так и между системой и внешней средой.
Общие функции политической системы могут быть конкретизиро-ваны следующим образом. Для обеспечения своей устойчивости поли-тическая система через входящие в нее политические институты должна осуществлять :
Ø политическую социализацию членов общества;
Ø по-литическое рекрутирование;
Ø выражение - артикуляцию полити-ческих интересов, сложившихся в обществе;
Ø агрегацию интересов;
Ø создание общеобязательных норм;
Ø властное исполнение норм;
Ø разрешение возникающих на основе этих норм споров.
Политическая социализация - это процесс восприятия и усвоения индивидами знаний о политике, политических норм, ценностей, а в це-лом — политической культуры данного общества и, соответственно, включения их в политическую систему . Политическая социализа-ция происходит через обучение и воспитание индивидов и спонтанно (стихийно) через воздействие на их сознание реальной политической практики. Чем больше членов общества воспринимают системные по-литические ценности, тем стабильнее система и тем быстрее она может адаптироваться к изменениям, происходящим в среде.
Вместе с тем процесс социализации не всегда идет гладко и безболезненно .
Во-пер-вых , при передаче от поколения к поколению ценности неизбежно пре-терпевают более или менее существенные изменения . В этом смысле конфликт поколений («отцов и детей») - явление не только нормаль-ное, но и необходимое, выражающее изменчивость и стабильность сис-темы. Однако в том случае, когда в обществе происходят радикальные, революционные изменения и, соответственно, обнаруживается резкий отказ от старых политических ценностей, конфликт между поколени-ями , т. е. между теми, кто продолжает придерживаться старых цен-ностей, и теми, кто их отрицает, может принять угрожающий для всех характер . Политическая система может оказаться в состоянии аномии (отсутствия норм), что приводит к неупорядоченности отношений, а в крайних случаях — к хаосу.
Во-вторых , в любом обществе сущес-твуют «несоциализированные» индивиды и группы индивидов, кото-рые по тем или иным причинам не воспринимают системные ценности и нормы . По отношению к этому явлению используется термин «маргинальность ». Маргиналы отчуждаются от политической системы, не могут или отказываются подчиняться системным нормам, использовать системные правила или процедуры. Поэтому они склонны прибе-гать к ненормативным, нередко насильственным способам отстаивания своих интересов , либо, отрицая ценность данной политической сис-темы или политики вообще, отказываться от участия в политической жизни (так называемый абсентеизм , от лат. absens - отсутствующий). В различных политических системах и в разных политических ситуа-циях маргинальность и абсентеизм вызываются различными причина-ми; от политической системы могут отчуждаться различные группы, в том числе и носители гуманных политических ценностей (например, либеральных в тоталитарной политической системе).
Политическое рекрутирование - это процесс привития особых знаний, умений, ценностей, ориентирующих индивида на выполнение особых политических ролей : президента, министра, законодателя, партийного лидера, партийного активиста, идеолога и т. д. Их поведе-ние должно соответствовать определенным ожиданиям при выполне-нии ими соответствующих функций.
Подбор кандидатов для политического рекрутирования может осу-ществляться по различным критериям : происхождению (этническому или социальному); принадлежности к определенному роду, племени; вероисповеданию; приверженности к определенной идеологии; по виду и уровню образования; способности к выполнению той или иной функции.
Эффективность политического рекрутирования непосредственно влияет на жизненность всей политической системы. Процесс рекрути-рования, посредством которого индивиды включаются в активную по-литическую жизнь, выражает связь между обществом и политической системой, способность системы черпать из общества наиболее способ-ных для политической деятельности личностей . Когда эта способность ослабевает, политическая система, с точки зрения процесса рекрутиро-вания, становится закрытой. В этом случае, что было замечено еще клас-сиками теории элит Г. Моской и В. Парето, правящая элита вырождает-ся и гибнет, что может привести к краху всей политической системы.
Выражение или артикуляция интересов - это те средства и спосо-бы, посредством которых интересы отдельных граждан и групп при-обретают форму политических требований, обращенных к субъектам принятия властных решений . Формы артикуляции гражданами своих интересов (формы гражданского участия) могут быть самыми разны-ми, от голосования на выборах, участия в общественных движениях или политических партиях, до протестной деятельности.
Если социальные группы, объективно сложившиеся в обществе, по тем или иным основаниям не имеют открытых, формализованных каналов, через которые они могут выражать свои интересы, нужды и требования, то вероятность их удовлетворения весьма проблематична и полностью зависит от субъектов, принимающих решения (от правящей элиты). Результатом этого может явиться растущая неудовлетворен-ность тех групп, чьи интересы игнорируются, их отчуждение от поли-тической системы и проявление с их стороны склонности к насильст-венным действиям по отношению к правящей элите и олицетворяемой ею политической системе. Вообще все известные истории бунты, восстания и революции были вызваны игнорированием интересов тех или иных социальных групп .
Второй функциональный блок - блок процесса . Вместе с функциями управления он составляет понятие функционального ядра системы, рас-шифровку «черного ящика». Функции процесса непосредственно связа-ны со «входом», с воздействием среды. Данный блок построен у Алмонда как динамическое чередование функций. Процесс ввода переживает две базовых стадии : артикуляцию и агрегирование интересов . Артикуляция есть процесс формирования интересов и требований, осознание их инди-видами и малыми группами.
Агрегация представляет собой перевод артикулированных интересов в проекты, программы и цели группами общества, стремящимися реали-зовать их на уровне авторитетных решений, принимаемых политической системой для всего социума. Эти две функции выполняют активные эле-менты гражданского общества - группы интересов и институционали-зированные участники политического процесса - партии.
Артикуляция может быть скрытой и открытой . Первая выражается в поведении инди-вида, а вторая - в формулировке уже осмысленных требований . В этом состоит важность артикуляции, так как в данном понимании именно индивиды через отбор интересов формируют поток требований к по-литической системе, выбирая «стиль» ее действий, характер принятых решений. Однако при помощи социализирующих механизмов система тоже оказывает влияние на ценностные ориентации людей.
Агрегирование интересов - это уже первая стадия непосредственно конверсионного процесса. Выделяют две формы агрегирования : праг-матическую и идеологическую . Выражением прагматической формы аг-регирования является сведение множества интересов к определенному набору альтернативных курсов или программ . В основе идеологической формы лежит принцип «рассортировки» интересов на базе выбранных ценностей развития, справедливости, равноправия .
В различных политических системах масштаб агрегации и струк-туры, осуществляющие агрегацию, отличаются друг от друга. Как правило, агрегацию интересов выполняют политические партии . В некоторых системах ее выполняют другие институциональные структуры , например, система демократи-ческого корпоративизма .
Следующий этап - выработка политики . Здесь функции поли-тической системы начинает выполнять ее центральный элемент - государство . Государственное управление как часть конверсионного процесса изначально находилось в центре внимания сравнительной политологии. Сейчас идея изучения государственных институтов вновь обрела второе дыхание в концепциях «нового институционализма».
Таблица 1. Структуры, осуществляющие агрегацию интересов в отдельных современных государствах
| Масштаб агрегации интересов данным актором[*] | |||||
|
Страна |
Патрон/ клиентские сети | Группы сотрудни-чества | Состяза-тельные партии | Несостяза-тельные партии | Вооружен-ные силы |
| Велико-британия | Низкий | Высокий | Высокий | Низкий | |
| Китай | Средний | Низкий | Низкий | Высокий | Средний |
| Египет | Высокий | Низкий | Низкий | Средний | Средний |
| Франция | Низкий | Средний | Высокий | Низкий | |
| Германия | Низкий | Высокий | Высокий | Низкий | |
| Индия | Высокий | Средний | Средний | Низкий | |
| Япония | Средний | Высокий | Высокий | Низкий | |
| Мексика | Средний | Средний | Низкий | Высокий | Низкий |
| Нигерия | Высокий | Низкий | Средний | Средний | Низкий |
| Россия | Средний | Низкий | Средний | Средний | Средний |
| Танзания | Высокий | Низкий | Низкий | Высокий | Низкий |
| США | Низкий | Средний | Высокий | Низкий | |
Блок выработки политики можно интерпретировать как часть бо-лее широкого понятия «государственная политика», определить ко-торое можно как процесс определения и разработки стратегического курса общества, основных направлений развития и способов осущест-вления поставленных целей и задач .
Выделяют следующие структурные уровни в механизме госу-дарственной политики :
Ø формирование легитимного субъекта и институциональной иерархии государственной политики;
Ø выработка стратегии политического курса и принятие решений;
Ø мобилизация средств на реализацию управленческих решений;
Ø осуществление государственного контроля и арбитража, обеспечение функционирования механизма «обратной связи» с объектами государственного управления.
В модели Г. Алмонда первый аспект может быть включен в узел выработки политики , а третий и четвертый представлены как этап осу-ществления курса и арбитража и как блок функций управления (добы-вание, регулирование, распределение). Непосредственно в процессе выработки политики активное и ос-новное участие принимают законодательные (парламент) и исполни-тельные (правительство) ветви власти.
А. Дегтярёв приводит две основных модели формирования госу-дарственной стратегии и принятия решений: «активная» и «представи-тельная ». В первом случае основные правила и нормы государственного управления формируются законодательным органом , а исполнительная ветвь власти лишь следует директиве. Вторая модель отражает положение, когда законодательный институт определяет основные направления и ограничения в государственной деятельнос-ти, а реальные ситуационные решения принимаются исполнительными органами власти . Например, «подчиненным» исполнительной власти являлось Национальное собрание во Франции 4-ой республики.
Если артикуляция и агрегирование интересов представляют собой функции «входящие », то осуществление курса и арбитраж вместе с бло-ком функций управления являются, по Алмонду, «исходящими ». Центр выработки решений в модели включает в себя элементы и «входящих», и «выходящих» функций, исполняемых, соответственно, представительным законодательным органом и исполнительными институтами.«Исходящие» функции осуществления политики и арбитража вы-полняют исполнительная администрация и судебные органы .
Третий заключительный уровень управления связан с манипулированием ре-сурсами, необходимыми для удовлетворения общественных требова-ний , которое состоит в их добывании (освоении), регулировании (опре-делении количества и необходимости их использования в той или иной сфере) и распределении (например, деятельность в сфере социальной политики — выплата пособий и пенсий). После осуществления функ-ций последней стадии наступает «реакция» общества на результаты работы политической системы , которая затем как информация посту-пает на «входы».
В целом модель Г. Алмонда представляет политический процесс в виде слаженного взаимодействия социальной среды с институцио-нальными структурами . Этот конструкт отражал стабильное состояние политической системы США в 1970-80-х годах, что послужило основа-ниями для критики его статичности и этноцентризма. Однако в целом он был принят, так как обладал значительной долей обобщения и кон-кретизировал политический процесс с функциональной точки зрения. К тому же в тот временной период не только США, но и Россия, и стра-ны Европы находились в относительно стабильном политико-экономи-ческом положении.
[*] Масштаб агрегации интересов оценивается только как низкий, средний и высокий. Оценки имеют обобщенный характер и могут варьироваться в зависимости от времени и проблемного поля.
Видное место среди наиболее известных социологов XX ве-ка принадлежит профессору Гарвардского университета Толкотту Парсонсу (1902-1979). В своем стремлении соз-дать общую теорию систем действия, опирающуюся на принципы изменения, интеграции и стабильности, он предлагал альтернативу марксистскому пониманию первенствующего значения революции и радикального преобразования мира. Единая идея его работ в том, что социальная реальность, несмотря на сложность и противоречивость, организована ра-ционально и обладает системным характером. С точки зрения Парсонса, социологическая теория занимается явлениями институционализации образцов ценностных ориентаций, а также мотивационными процессами, протекающими в социальной сис-теме.
Т. Парсонс считал, что основной проблемой социологии как теоретической дисциплины является исследование процессов ин-теграции социальных систем. Поэтому социология должна зани-маться широким кругом факторов и последствий «интегральных состояний» социальных систем самых различных уровней, начиная с семьи и малых групп, через промужеточные уровни локальных общностей и формальных организаций, и кон-чая обществами как таковыми и даже целыми системами обществ.
Социальная система в связи с этим рассматривается не как конкретное целое, а как определенный набор абстракций, полу-ченных логическим путем из конкретных форм взаимосвязи и по-ведения, исследуемых с точки зрения взаимодействия. А это озна-чает, что социальная система состоит из взаимодействий индиви-дов, каждый из которых одновременно является и действующим лицом (актором), имеющим определенные цели, установки, стрем-ления и т.п., и объектом ориентации как для других действующих лиц, так и для себя самого. Вместе с тем социальная система рас-сматривается Т. Парсонсом как «открытая», находящаяся в отно-шениях взаимозависимости и взаимопроникновения с рядом ок-ружающих систем.
Любую социальную систему можно представить в двух ее неразрывных аспектах. С одной стороны, она выступает как структура , т.е. как ряд единиц или компонентов со стабильными свойствами. В этом выражается статика систе-мы, составляющая объект ее синхронного аспекта исследования. С другой стороны, система предстает как ряд событий, процессов, в ходе которых нечто происходит, изменяя некоторые свойства и отношения между структурными единицами.
Эти изменения со-ставляют в своей совокупности динамику системы, служащую объектом диахронного аспекта ее исследования. Если рассматри-вать социальную систему с точки зрения ее структуры, то мини-мальной единицей такой системы является роль участвующего ин-дивидуального субъекта действия, а минимальное отношение пред-ставляет собой стандартизированное взаимодействие, когда ориен-тируясь на других, и наоборот, каждый является объектом для всех остальных. Таким образом, даже на самом своем элементарном уровне социальная система предстает в органической взаимосвязи структуры и событий, с ней происходящих, т.е. изменений, свя-занных с действием.
Из этого следует, что социальные системы рассматриваются не как агрегации взаимодействующих людей и проявляющих себя в поступках, а как сложные и целостные совокупности социальных действий людей, включающих в себя различные взаимодействия и изменения структур, возникающих в результате взаимодействий. «Мы предпочитаем использовать термин «действие», а не «пове-дение», - подчеркивает Т. Парсонс, — поскольку нас интересует не физическая событийность поведения сама по себе, но его образец, смыслосодержащие продукты действия (физические, культурные и др. - от простых орудий до произведений искусства, а также ме-ханизмы и процессы, контролирующие этот образец».
Т. Парсонс выделяет общую модель действия, названную им «единичным актом», который включает в себя два основных ком-понента:
1. Действующее лицо (актор), т.е. субъекта действия, наде-ленного стремлением действовать, имеющего определенные цели, способного описать способы их достижения и осуществить их.
2. Ситуационное окружение - изменяемые и неизменные факторы окружения, по отношению к которым направлено дейст-вие и от которых оно зависит.
Таким образом, действие предстает как некоторый процесс в системе «субъект действия - ситуация», имеющий мотивационное значение для действующего индивида или - в случае коллектива - для составляющих его индивидов. Это значит, что ориентация со-ответствующих процессов действия связана с достижением удов-летворения или уклонением от неприятностей со стороны соответ-ствующего субъекта действия. Поэтому отношение к ситуации со стороны субъекта действия носит мотивационный характер и свя-зано с удовлетворением или неудовлетворением как от самого действия, так и от полученного в результате его итога.
Кроме это-го, действующее лицо развивает систему ожиданий (экспектаций), относящихся к различным объектам ситуации. Эти ожидания мо-гут быть организованы только относительно его собственных потребностей - установок и вероятности удовле-творения или неудовлетворения в зависимости от альтернатив действия, которое может осуществить данное действующее лицо. Но в случае взаимодействия с социальными объектами в эту модель добавляются новые параметры. Часть ожиданий субъекта действия, а во многих случаях наиболее значительная их часть, сводится к вероятным реакциям «другого» на возможное действие «Я», что существенно влияет на собственные выборы «Я». Вследствие этого различные элементы ситуации приобретают специальные «значения» для «Я» в качестве «знаков» или «симво-лов», соответствующих организации (структуре) его системы ожи-даний. Такие знаки и символы, особенно там, где существует со-циальное взаимодействие, приобретают общее значение и служат средством коммуникации между действующими лицами.
Но когда возникают символические системы, способные стать посредниками в коммуникации, можно говорить о началах культуры, которая становится частью систем действия соответст-вующих действующих лиц. Поэтому Т. Парсонс рассматривает со-циальные системы только на таком уровне их развития, где систе-мы взаимодействия между действующими лицами и определен-ными ситуациями включают в себя общепринятую систему куль-турных символов. Таким образом, социаль-ная система состоит из множества индивидуально действующих лиц и их коллективов, взаимодействующих друг с другом в опре-деленной ситуации, а их отношение к ситуации, включая отноше-ние друг к другу, определяется и опосредуется системой общепри-нятых символов, являющихся элементами культуры.
Ситуационное окружение действующих субъектов состоит из определенного числа социальных, культурных и физических факторов, делающих возможным действие, но вместе с тем огра-ничивающих пространство совершаемого действующим лицом выбора.
Первым фактором ситуационного окружения, считает Т. Пар-сонс, является биологический организм, первичной структурной характеристикой которого выступает не анатомическое строение, а видовой тип организма, рассматриваемый с точки зрения физиче-ских требований органической жизни. Первичными среди этих проблем являются обеспечение пищей и жильем, а также разделе-ние на два пола, влияющего на все человеческие действия. С этим тесно связаны технологические процессы, очевидным образом служащие реализации человеческих потребностей и желаний. Этот фактор включает в себя общие органические про-цессы, которые обеспечивают адекватное функционирование лич-ности, в особенности в отношении к комплексам родства, места жительства и здоровья. А это означает, что данный фактор ситуа-ционного окружения рассматривается Т. Парсонсом не в физическо-биологическом смысле, а в смысле социетальном, т.е. преобразованном решающим влиянием социальной системы.
Вторым фактором ситуационного окружения действующей системы является, согласно Т. Парсонсу, система культуры. Яд-ром общества как системы, выступает структури-рованный нормативный порядок, посредством которого организу-ется коллективная жизнь популяции, т.е. всех членов общества. Этот порядок состоит из культурных объектов, представляющих собой символические элементы культурной традиции: идеи, веро-вания, ценности, нормы и правила. Именно он задает понимание члена общества, которое проводит различие между людьми, принадлежащими обществу и не принадлежащими к нему. Поэто-му для выживания и развития социальное сообщество должно под-держивать единство общей культурной ориентации, в общем раз-деляемой (хотя и не обязательно единообразно и единодушно) его членами в качестве основы их социальной идентичности.
Т. Парсонс подчеркивает социетальную сущность культур-ной системы. Несмотря на большие способности человеческого организма к обучению и к созданию отдельных культурных эле-ментов, ни один человек сам по себе, вне взаимодействия с други-ми людьми, не в состоянии создать культурную систему. Дело в том, что главные образцы культурных систем изменяются только на протяжении жизни многих поколений, их всегда придержива-ются относительно большие группы людей, они никогда не явля-ются принадлежностью одного или нескольких индивидов. Инди-вид всегда развивается так, что может внести в них побочное творческое (созидательное или разрушитель-ное) изменение. Именно общие культурные образцы, которых придерживается большинство членов общества, обеспечивают сис-темы действий высокоустойчивыми структурными опорами, ана-логичными той устойчивости, которую создает генетический код биологического вида.
Т. Парсонс считает, что в границах, определяемых биологи-ческими факторами, в частности генетикой, человека как опреде-ленного вида, и упорядочивающими культурными образцами, располагаются возможности для данных индивидов и их групп развивать независимые, свойственные только той или иной лично-сти, структурированные поведенческие системы. Поскольку инди-вид обучается определенным стереотипам, нормам и правилам по-ведения в контексте определенной культурной системы, его усвоенная посредством научения поведенческая система (которая в сущности своей является его личностью) имеет общие с другими личностями черты, например, язык, на котором он привык говорить.
Каждый индивид обладает генетически определенным био-логическим организмом, вместе с тем каждый индивид усваивает что-то из общей с другими индивидами культуры. Но в то же вре-мя его организм и его окружение - физическое, социальное и культурное — всегда в определенных аспектах уникальны. Поэтому личность в качестве определенной социальной системы не своди-ма ни к организму, ни к культуре. Личность, согласно Т. Парсонсу, образует аналитически независимую структуру, являющуюся третьей и важнейшей подсистемой более общей системы действия.
Структурная иерархия систем, считает Т. Парсонс, не огра-ничивается тремя названными системами - организмом, культурой и личностью , а включает в себя еще одну систему - социальную. Обладая относительной автономией друг от друга, эти системы включены в эволюционный процесс социальной интеграции. «Процесс социальной интеграции, хотя он внутренне связан с личностями взаимодействующих индивидов и образцами культурных систем, образует четвертую систему, которая аналитически независима как от систем личности и культуры, так и от организма».
Сама же социальная сис-тема образуется интеграциями человеческих индивидов, выступающих в качестве личностей, действующих в соответствии с нормативными предписаниями образцов культуры. Социальная система отличается «интегративным состоянием», ко-торое возникает в результате взаимодействий входящих в нее ин-дивидов, а ее важнейшей функцией является интегративная функция. Система действий, согласно Т. Парсонсу, выполняет несколь-ко взаимосвязанных функций.
Эти функции таковы:
1. Адаптация, нацеленная на установление отношений меж-ду системой действий и окружающей ее средой. С помощью адап-тации система: а) приспосабливается к окружающей среде и к ее ограничениям; б) приноравливает ее к своим потребностям.
2. Целедостижение заключается в определении целей сис-темы и мобилизации энергии и ресурсов для ее достижения.
3. Интеграция представляет собой стабилизирующий пара-метр системы. Она направлена на поддержание координации меж-ду частями системы, ее связности, на защиту ее от резких измене-ний и крупных потрясений, и осуществляет тем самым воспроиз-водство образца.
4. Любая система действий должна обеспечивать необходи-мую мотивацию
своих акторов (действующих субъектов). Она располагает запасом мотиваций —
накопителем и источником не- обходимой энергии. Эта функция направлена на обеспечение со-
хранения верности акторов нормам и ценностям системы и на то,
Из представленного рисунка видно, что биологический организм соответствует функции адаптации. Именно через ощущения устанавливаются контакты с внешним миром для: а) приспособления к нему; б) манипулирования им; в) преобразо-вания его.
Психологически индивидуальная система личности соот-ветствует функции целеполагания и целедостижения. Именно пси-хически своеобразная личность определяет цели, активизирую энергию и мобилизует ресурсы для их достижения.
Социальная система соответствует функции интеграции. Она создает солидарность взаимодействующих индивидов, отно-шениям между которыми свойственна склонность к конфликту и дезорганизации. Налагая ограничения на эти склонности, поддер-живая связность между индивидами, она приводит к интегративному состоянию.
Система культуры соответствует функции поддержания об-разца. Она предполагает или навязывает акторам — действующим субъектам — нормы, правила, идеалы, ценности, которые мотиви-руют их действия.
Раскрыв сущность и значимость каждого из четырех компо-нентов структурной иерархии систем, Т. Парсонс особо выделяет системообразующую роль культуры. Эта роль предопределяется тем, что в соответствии с системной иерархией, система более вы-сокого информационного уровня выполняет преобладающую роль в контроле над поведением других систем. А именно функция контроля является основой в системе культуры, которая представляет каждой личности, социокультурной группе и обще-ству в целом символически организованные культурные образцы, стандарты поведения, контролируя уровень их выполняемое в социальных действиях.
Человеческие действия являются «куль-турными», поскольку смыслы и намерения действий выражаются в терминах символических систем (включая коды, посредством ко-торых они реализуются в соответствующих образцах), связанных главным образом с языком как общей принадлежностью человече-ских обществ. Главные же образцы культурных систем обладают колоссальной устойчивостью, они изменяются только на протяже-нии жизни многих поколений, их всегда придерживаются относи-тельно большие группы людей, они не являются принадлежностью одного или нескольких индивидов. Эти образцы обладают всеобщей значимостью и именно вследствие этого они обес-печивают системы действий устойчивыми структурными опорами, в полной мере аналогичными тем, которые обеспечива-ются генетическими материалами вида.
Такая система культурных образцов создает устойчивые свя-зи для структурирования индивидов в единую социальную систе-му, поскольку научение человека образцам поведения происходит в контексте определенной культурной системы, а усвоенная им посредством обучения поведенческая система (которую Т. Парсонс называет его личностью) имеет общие с другими личностями черты, например, язык, на котором он привык говорить. И в то же время вследствие уникальности личности каждого человека его собственная поведенческая система оказывается уникальным ва-риантом культуры и ее специфическим образцом действия.
В силу того, что система культуры определяет основания для прав и запретов, которыми должна руководствоваться каждая лич-ность (разумеется, при сохранении своей уникальности и автоном-ности), именно эта система структурирует обязательства лично-стей перед социальной реальностью в значимые ориентации по отношению к остальному окружению и системам действия, физи-ческому миру, организмам, личностям и социальным системам. В кибернетическом смысле именно она занимает высшее место в системе действия, выполняя роль регулятора по отношению ко всем остальным системам - к социальной системе, личности и ор-ганизму. «Поэтому, - подчеркивает Т. Парсонс, - мы должны со-средоточиться на кибернетически высокоорганизованных структу-рах - культурной системе среды общества - для того, чтобы уви-деть главные источники широкомасштабных изменений».
Что же представляют из себя социальные системы ? Отвечая на этот вопрос, Т. Парсонс пишет: «Социальные системы - это системы, образуемые состояниями и процессами социального взаимодействия между действующими субъектами». В та-ких системах социальные действия субъектов (акторов) органиче-ски взаимосвязаны с социальными структурами, в которые акторы включены. «Структуру социальных систем можно анализировать, применяя четыре типа независимых переменных: ценности, нор-мы, коллективы и роли». Каждая из названных независи-мых переменных, являясь структурным компонен-том социальной системы, выполняет определенные функции в этой системе.
Ценности занимают ведущее ме-сто в том, что касается исполнения социальными системами функ-ций по сохранению и воспроизводству образца, т.к. они суть не что иное, как представления акторов о желаемом типе социальной системы, и именно они регулируют процессы принятия субъекта-ми действия определенных обязательств.
Нормы, существующие в обществе и выполняющие в нем основную функцию - интегрировать социальные системы - всегда конкретны и специализированы применительно к отдельным со-циальным функциям и типам социальных ситуаций. Они не только включают элементы ценностной системы, конкретизированные к соответствующим уровням в структуре социальной системы, но и подразумевают конкретные способы ориентации для действия в определенных функциональных и ситуационных условиях, специ-фичных для определенных индивидов, коллективов и ролей.
Коллективы представляют такие структурные компоненты социальной системы, для которых наиболее важна функция целедостижения. Т. Парсонс относит к числу коллективов далеко не все групповые скопления людей. Толпа, собирающаяся по случай-ному поводу, в его представлении коллективом не является. Кол-лектив как специфическая социальная общность, считает он, дол-жен отвечать двум критериям. Во-первых, он должен иметь опре-деленный статус членства, позволяющий проводить четкое разли-чие членов и не членов данного коллектива, критерий, при-меняемый от элементарной семьи до политических сообществ. Во-вторых, внутри коллектива должна существовать дифференциация его членов по статусами и функциям, так что от некоторых его членов ожидается, что они будут делать нечто определенное, а именно то, чего не ожидают от других.
Социальная роль - это такой структурный компонент соци-альной системы, который в первую очередь выполняет адаптив-ную функцию. С ее помощью определяется класс индивидов, ко-торые посредством взаимных ожиданий включаются в тот или иной коллектив. Поэтому роли охватывают основные зоны взаи-мопроникновения социальной системы и личности индивида. Од-нако отдельно взятая роль никогда не составляет единственную отличительную особенность конкретного индивида. Отец является особенным отцом только для своих детей; с точки зрения ролевой структурны всего общества он лишь один из социальной ко-горты отцов. Одновременно он участвует во множестве дру-гих видов взаимодействия, например, выполняет роль в про-фессиональной структуре в качестве учителя или адвоката.
Все названные структурные компоненты социальной систе-мы являются по отношению друг к другу независимыми переменными. Например, абстрактные ценности, такие как любовь, долг, справедливость, свобода, вовсе не всегда реализуются в одних и тех же нормах, коллективах и ро-лях при любых обстоятельствах. Точно так же многие нормы регу-лируют действия множества коллективов и ролей, но лишь в опре-деленной части их действий. Поэтому коллектив обычно функ-ционирует под контролем большого числа специальных норм. И, тем не менее, социальные системы состоят из различных комбина-ций структурных компонентов. Чтобы эффективно действовать, коллективы и роли должны руководствоваться кон-кретными ценностями и нормами, а сами ценности институциона-лизируются в той мере, в какой они воплощаются в жизнь конкретными коллективами и индивидами, выполняющими опре-деленные роли.
В теоретической социологической конструкции, разработан-ной Т. Парсонсом, четыре структурных компонента социальной системы оказываются органически связанными с четырьмя основ-ными функциями, выполняемыми системами действия, охаракте-ризованными выше, и с основными аспектами процесса развития, которых также четыре. Все это вместе взятое в своем непрестан-ном взаимодействии приводит к формированию четырех основных подсистем в системе общества. Так, подсистема сохранения и воспроизводства образца преимущественно касается отношений общества с культурной реальностью; целедостиженческая, или по-литическая, подсистема, затрагивает главным образом отношения с личностными системами; адаптивная, или экономическая, под-система охватывает отношения с поведенческим организмом и че-рез него с материальным миром (эти взаимосвязи отражены на рис.12.
 |
имеет определение «обязательств, вытекающих из лояльности по отношению к социетальному коллективу как для его членов в це-лом, так и для различных категорий дифференцированных стату-сов и ролей внутри общества». Причем особую важность пред-ставляют «отношения между лояльностями подгрупп и индивидов по отношению к социетальному коллективу, то есть всему обще-ству». Характеризуя структуру социетального сообщества, Г. Парсонс отмечает, что оно представляет собой сложную сеть взаимопроникающих коллективов и коллективных лояльностей; систему, для которой характерны дифференциация и сегментация. Так, например, семейные ячейки, деловые фирмы, церкви, учебные заведения и т.п. отделены друг от друга, т.е. дифференцированы.
С иерархической точки зрения, подчеркивает Т. Парсонс, нормативное упорядочение социетального сообщества в терминах членства подразумевает существование стратификационной шка-лы, т.е. шкалы признаваемого и легитимизированного престижа входящих в это сообщество в качестве членов его, коллективов, отдельных лиц, а также их статусов и ролей. В стратификацион-ных механизмах социальной дифференциации существенную роль традиционно играли родовые коллективы, этнические группы, со-словия, социальные классы. Однако в современном обществе, счи-тает Т. Парсонс, индивиды во все большей мере высвобождаются из таких коллективных уз, а это существенно изменяет характер современных систем стратификации.
Кроме стратификационных компонентов в структуру социе-тального сообщества включается также граж-данство, особенно значимое для современных демократических обществ, религиозная, политическая, экономическая системы, а также высокоразвитая правовая система, занимающая центральное место в стабильном социетальном сообществе. В своей общей теории действия Т. Парсонс движется от рассмотрения индивидуального выбора, осуществляемого актором, к общей концепции действия, к рассмотрению действующей систе-мы.
Эта общая система действия структурирована и представлена взаимодействием четырех охарактеризованных «аналитически от-личимых» подсистем: биологической, культурной, личностной и социальной. Все они оказывают влияние на действие, каждая из них стремится к поддержанию своих границ и к интеграции, обме-нивается информацией с другими подсистемами. В иерархии систем действия высшее место занимает культурная система, которая обладает наивысшим организационным потенциалом, вследствие чего оказывает наибольшее контролирующее влияние на другие системы действия. Именно она осуществляет легитимацию обще-ственного нормативного порядка, определяет основания сущест-вующих в обществе прав и запретов, прежде всего, требует использования власти.
В результате включенности индивидуальных действий мно-гих акторов в единую действующую систему, каждый индивид, взаимодействуя с другими, приходит к ожиданию определенных действий от других индивидов в определенных ситуациях. Такое ожидание во взаимодействии с другими акторами и их экспектациями приводит к возникновению определенных пра-вил, норм и общепринятых ценностей, помогающих регулировать и гарантировать характер ответных реакций.
Все это вместе взятое создает сложную «сеть позиций», систему «ролевых статусов», каждому из которых приписывается определенное ожидаемое по-ведение, а также поощрение или наказание за соответствие или не-соответствие этим ожиданиям. Решающую же роль в упорядочи-вании и организации совместной деятельности индивидов - акто-ров принадлежит нормативным образцам, ценностям и идеалам культуры. Именно система культуры легитимирует, упорядочива-ет, нормирует действия индивидов, делает обоснование для оценки их как правильных или неправильных, соответствующих или не-соответствующих действующим в обществе правилам и нормам.
Каждая из действующих в обществе систем, в свою очередь, также сложно структурирована на ряд взаимосвязанных подсистем, выполняющих специфические интеграционные и дифференциро-ванные функции. Так, внутри социальной системы функцию адап-тации осуществляет экономическая подсистема, функцию целедостижения — политическая подсистема, функцию интеграции - пра-вовая подсистема и существующие в обществе обычаи, а функцию поддержания образца и тем самым воспроизводства структуры — подсистема культуры.
Свою теорию социального действия и социальных систем Т. Парсонс использовал в качестве методологической основы для анализа исторического процесса эволюции обществ. Он выдвинул и обосновал идею всеобщей направленности развития общества через «процессы, усиливающие адаптивную способность либо внутри общества путем порождения нового типа структуры, либо через культурное проникновение и вовлечение других факторов в комбинации с новым типом структуры, внутри других обществ». Важнейшую роль в этом процессе играет дифференциация, в ходе которой определенная подсистема, обла-дающая определенным местом в обществе, разделяется на новые элементы и системы, различающиеся как по структуре, так и по функциональному значению для более широкой системы.
Возь-мем, например, организацию хозяйства в крестьянских общинах. Последняя является одновременно и местом проживания и первичной единицей сельскохозяйственного производства. В более слож-но организованном индустриальном обществе подавляющая часть производственной деятельности осуществляется в специализиро-ванных местах — на заводах, в офисах и т.п., а люди, занятые в них, одновременно с этим, являются членами семейного домашнего хо-зяйства, отделенного от их основной работы. Таким образом, два набора ролей и коллективов дифференцируются, а их функции разделяются. К тому же экономическое производство на заводе, как правило, более эффективно, чем в домашнем хозяйстве. Здесь проявляется процесс адаптивного усиления цикла эволюционного развития общества.
Однако процесс дифференциации приводит к воз-никновению новых проблем, связанных с интеграцией системы. Например, в индустриальной системе, где есть работа по найму и профессиональная занятость, глава дома не в состоянии кон-тролировать производство в рамках своей роли, определяемой род-ством. Производственные и домашние структуры должны быть скоординированы внутри более широкой системы, т.е. требу-ют усиления процессов интеграции, осуществляемой высшим клас-сом (собственников), который обходится с низшим классом как с гражданами второго сорта. А это требует формирования новых норм и образцов поведения, которые более подходят для нового ти-па возникающей более сложной системы, т.е. приводит к изменени-ям в культуре, выполняющей функцию поддержания образца.
По такой именно схеме, считает Т. Парсонс, осуществляется переход от «первобытного» общества к «промежуточному», и от него — к «современному». Переход от «примитивного» общества к «промежуточному» определяется возникновением письменности, социальной стратификации и культурной легитимизации. Переход от этого общества к современному связан с формированием ры-ночной экономики, дифференциацией экономической и политиче-ской подсистем, формированием административной бюрократии и демократизацией избирательной системы.
На более позднем этапе развития современного общества должно произойти, согласно взглядам Т. Парсонса, отделение «социального сообщества» от по-литической системы, и, наконец, благодаря начинающейся образо-вательной революции, - отделение от «социального сообщества» подсистемы воспроизводства структуры и поддержания культур-ного образца, т.е. системы культуры. Именно кодовые элементы нормативных структур, воплощенных в системе культуры, высту-пают, по Т. Парсонсу, критериями разделения, или водоразделами между главными стадиями развития общества.
Опираясь на общую теорию систем и теорию общих свойств живых и неживых систем (кибернетику), теорию общества как социальной системы развил выдающийся американский социолог Толкот Парсонс. Его труды стали событием в общественной мысли 1950-1960-х гг, они оказывают огромное влияние на теоретиков и аналитиков и в настоящее время. И поныне теоретической системе Т. Парсонса нет ничего равноценного по глубине и целостности [Парсонс, 1998; Parsons, 1966].
По мнению Т. Парсонса, научная социология начинается с того момента, когда общество рассматривается как система. По его убеждению, основоположником такого подхода к обществу был К. Маркс. Парсонс строит следующую теоретическую модель социальной системы. Широко развертывающиеся со циальные взаимодействия порождают сеть социальных от- ношений, организованную (гомеостазис) и интегрированную (равновесие) благодаря наличию общей ценностной ориентации (централизованной системы ценностей) таким образом, что она оказывается способной стандартизировать отдельные виды деятельности (роли) внутри себя самой и сохранять себя как таковую по отношению к условиям внешней среды (адаптация). Социальная система, следовательно, представляет собой систему социального действия, но лишь в самом абстрактном смысле слова.
Т. Парсонс писал по этому поводу: «Поскольку социальная система создана взаимодействием человеческих индивидов, каждый из них одновременно и деятель (actor), имеющий цели, идеи, установки и т.д., и объект ориентации для других деятелей и для самого себя. Система взаимодействия, следовательно, есть абстрактный аналитический аспект, вычленяемый из целостной деятельности участвующих в ней индивидов. В то же время эти “индивиды” - также организмы, личности и участники систем культуры» . Парсонс справедливо отмечает, что его представление об обществе коренным образом отличается от общепринятого восприятия его как совокупности конкретных человеческих индивидов .
Любая система, в том числе и социальная, означает взаимозависимость, т.е. любое изменение в части системы сказывается во всей системе. Это общее понятие взаимозависимости может быть развито в двух направлениях.
Первое - необходимые условия, которые образуют иерархию обусловливающих факторов. Эти факторы таковы: 1)
прежде всего, чтобы существовала (осуществлялась) человеческая деятельность, необходимы физические условия для жизни (существования) человека; 2)
для существования общества необходимо существование индивидуумов. Пример Парсонса: если есть где-то в другой солнечной системе разумные существа, то они не такие, как мы, биологически и скорее всего поэтому и социальная жизнь у них другая; 3)
отсюда следует, что третий уровень иерархии необходимых условий существования общества образуют психофизиологические условия;
\ 4) наконец, четвертый уровень образует система норм и ценностей, существующих в данной совокупности людей - обществе.
Второе направление - это иерархия управления и контроля, иначе - иерархия контролирующих факторов. К обществу можно в этом отношении подойти как к взаимодействию двух подсистем, одна из которых обладает энергией, а другая - информацией. Первая - это экономика. Экономическая сторона в жизни общества обладает высокими энергетическими потенциями, но она может быть управляема людьми с идеями, не участвующими непосредственно в производстве, но организующими людей.
Здесь большое значение имеет проблема идеологии, ценностей и норм, которые обеспечивают контроль за обществом. Сам этот контроль существует, реализуется в сфере (подсистеме) управления. Здесь также значима проблема планируемого и непланируемого управления. Т. Парсонс считал, что именно политическая власть в обществе является тем обобщающим процессом, который контролирует все остальные процессы в обществе. Правительство - высшая точка кибернетической иерархии.
Общество как социальная система, по Парсонсу, характеризуется следующими пятью основными подсистемами: 1)
организация политической власти. Всякая политическая власть прежде всего должна обеспечить контроль за происходящим на территории; 2)
социализация, воспитание каждого индивида начиная с детства, контроль за населением. Это особенно важно в наше время, когда возникла проблема информационного господства, информационной агрессии; 3)
экономическая основа общества - организация общественного производства и распределения между слоями населения и индивидами, оптимизация использования ресурсов общества прежде всего человеческого потенциала; 4)
совокупность культурных норм, воплощенных в учреждениях, в другой терминологии - подсистема поддержания институциональных культурных образцов; 5)
система коммуникаций.
Критерием общества как целостной системы является его самообеспечение, высокий уровень его самодостаточности по отношению к своему окружению.
Важное место в концепции общества Парсонса занимают основные функциональные предпосылки выживания социальной системы, к которым он относил:
целенаправленность, т.е. стремление к достижению целей по отношению к окружающей среде;
адаптивность, т.е. приспособление к влиянию окружающей среды;
интеграцию действующих элементов, т.е. индивидов;
поддержание порядка.
Относительно адаптации Парсонс высказывался неоднократно и в разных контекстах. По его мнению, адаптация - «это одно из четырех функциональных условий, которым должны отвечать все социальные системы, чтобы выжить». Он считал, что в индустриальных обществах потребность в адаптации удовлетворяется посредством развития специализированной подсистемы - экономики. Адаптация - это путь, которым социальная система (семья, организация, национальное государство) «управляет средой своего обитания».
Интеграция (равновесность) социальной системы осуществляется на основе общей ценностной ориентации (централизованной системы ценностей). В связи с этим теоретическим конструктом Парсонса возникает проблема: все ли общества обладают централизованной системой ценностей, на всех ли этапах своего существования (воспроизводства)? А если нет, то каковы для них последствия? Так, относительно современного российского общества широко распространены суждения о его ценностной расколотости, о сосуществовании в нем разных ценностных систем, о его пограничном существовании в цивилизационном противостоянии «Запад - Восток».
Что касается такой функциональной предпосылки выживания социальной системы, как социальный порядок, то здесь Парсонс развивал идею М. Вебера, который считал, что порядок основывается на принятии и одобрении большинством населения одних и тех же ценностей и норм поведения, поддерживаемых эффективным социальным контролем.
Процесс изменений в социальной системе многофакторный и носит весьма сложный характер. Эти факторы относительно независимы друг от друга. Ни один из них не может рассматриваться как первоначальный. В то же время любое первоначальное изменение будет отражаться на других факторах. Изменения прогрессивного характера отражают способность общества воплотить в жизнь те или иные ценности. При этом имеют место три типа социальных процессов. 1.
Дифференциация в обществе. Так, при переходе от традиционного крестьянского хозяйства к индустриальному типу хозяйства производство выходит за рамки семьи. Другой пример, приводимый Парсонсом: высшее образование ранее было церковным, затем произошел процесс отделения высшего образования от церкви. К этому мы можем добавить непрерывно идущий процесс дифференциации профессий, возникновения новых социальных слоев и классов. 2.
Адаптивная реорганизация, т.е. организация, которая должна приспособить себя к новым условиям. Так, например, происходило с семьей, которая была вынуждена приспособиться к новым функциям в индустриальном обществе. 3.
Третий тип социального процесса связан с трансформацией общества, когда это сообщество начинает включать в себя более широкий круг социальных единиц, становится более дифференцированным, сложным. Другими словами, общество постоянно усложняется и за счет появления новых элементов, и за счет умножения связей между ними и таким образом преобразуется. В итоге трансформация есть изменение совокупности качеств общества, его переход из одного качественного состояния в другое.
Здесь, по мнению Парсонса, возникает вопрос: до каких пор могут сохраняться прежние социальные единицы в новых условиях - например, традиционное сельское общество в условиях возрастающего доминирования городского, которое строится: а) по месту жительства; б) по месту работы. Конечный вывод Т. Парсонса таков: общество только тогда может нормально функционировать, когда укрепляется взаимозависимость его элементов и растет сознательный контроль за поведением индивидов, когда и механизмы, и структуры обеспечивают устойчивость социальной системы.
Общество является саморегулирующейся системой: ее функциями оказывается то, что укрепляет, консервирует структурную решетку общества, а то, что его расшатывает, разрушает, является дисфункциями, препятствующими интеграции и самообеспечению общества.
Анализ эволюции человечества приводит Парсонса к выводу о том, что в ходе развития от примитивных обществ к промежуточным и наконец от них к современным идет непрерывный процесс усложнения и роста адаптивной способности. Этот процесс сопровождается тенденцией к росту сознательного контроля за поведением индивидов, что в свою очередь позволяет решать главную проблему - интеграции общества (как тенденция).
В столь оригинальной концепции общества, плодотворной для раскрытия его внутренней структуры, в то же время есть и немало уязвимых сторон, давно подмеченных серьезными критиками. Традиционная критика системного подхода к обществу состоит в том, что этот подход недостаточно учитывает субъектность, творческую активность и свободу воли человека, низводя его до пассивного элемента системы. Главное, по их мнению, что в рамках данного подхода невозможно объяснить социальные изменения и конфликты. Правда, в рамках функционализма была предпринята (неоэволюционистская по своей направленности) попытка перенести акцент с изучения стабильных аспектов функционирования социальных устройств на анализ процессов развития, источник которых усматривался в возрастающей структурной дифференциации, т.е. в последовательном и поэтапном усложнении социальной структуры.
Роберт Мертон (1910-2003) подверг сомнению идею Парсонса о функциональном единстве общества. Он утверждал, что реальные общества не могут рассматриваться как слаженно функционирующие и полностью интегрированные социальные системы, и показал, что в современных социальных системах наряду с функциональными наличествуют дисфункциональные и нейтральные (по отношению к системе) институты. Тем самым он выступил против постулата о функциональности любого существующего социального института. Отсюда следовал вывод о необходимости в равной степени анализировать как функциональные, так и дисфункциональные последствия элементов культуры. Степень интеграции в различных обществах различна. Мертон выразил несогласие и со взглядом Т. Парсонса на общую систему ценностей как предпосылку устойчивого и гармоничного состояния общества. Отношения между системой ценностей и социальной структурой общества весьма сложны. В силу разнородности общества в нем присутствуют разные системы ценностей. Это и приводит общество к конфликтам, подрывающим устойчивость нормативной структуры общества. Отсюда в обществе как социальной системе возникают явления дезинтегрированности ценностнонормативных стандартов, или аномия. Под аномией Р. Мертон подразумевал социальные ситуации, не соответствующие определяемым культурой целям (например, организованная преступность в США в период Великой депрессии 1930-х гг., или, добавим, в 1990-е и 2000-е гг. в России). Аномия означает низкую социальную сплоченность как результат распада нормативного и ценностного согласия [Мертон, 1966, с. 299-313].
Теоретические конструкции Парсонса были подвергнуты критическому разбору видным независимым автором, «паршивой овцой» американского социологического сообщества
Ч.Р. Миллсом. С его взглядами можно ознакомиться по переведенной книге «Социологическое воображение» (М.: NOTA BENE, 2001). Он считал, что: идея нормативного порядка «высокого теоретика» Парсонса направлена на фактическое признание легитимности всякой власти и гармонии интересов в любом обществе; теория социальной системы Парсонса является научным оправданием стабильных форм господства; под видом общих ценностей членов общества на самом деле утверждаются символы господства элиты. Он считал, что в мире преобладают общества, инкорпорирующие разнообразные ценностные ориентации, единство которых обеспечивается различными комбинациями легитимации и принуждений. Миллс строит шкалу - от социальных систем, располагающих универсальными основополагающими ценностями, до социальных систем, в которых доминирующий комплекс институтов, осуществляя тотальный контроль над членами общества,
навязывает свои ценности силой или угрозой ее применения. Отсюда следует многообразие реальных форм «социальной интеграции».
Вот итоговое суждение Ч.Р. Миллса: «Фактически никакую существенную проблему невозможно ясно сформулировать в терминах “Высокой теории”..Трудно представить себе более никчемного занятия, чем, например, анализ американского общества в терминах “ценностного стандарта”, “универсальности достижения” без учета понимания успеха, изменения его природы и форм, характерных для современного капитализма. Невозможно провести анализ изменения структуры самого капитализма, стратификационной структуры Соединенных Штатов в терминах “господствующей системы ценностей” без учета известных статистических данных о жизненных шансах людей в зависимости от величины их собственности и уровня доходов.
При анализе поражения Германии во Второй мировой войне Парсонс направил огонь критики на социальную основу юнкерства как “явление исключительно классовой привилегии” и анализирует состав германского государственного аппарата с точки зрения “классового подхода к его рекрутированию”. Короче говоря, неожиданно обнаруживаются и экономическая, и профессиональная структуры, которые осмысливаются в по- * следовательно марксистских терминах, а не в терминологии... нормативной структуры» [Миллс, 2001, с. 56-57].
Однако при всей дискуссионное™ многих элементов теории Парсонса другой столь же целостной концепции общества как социальной системы никем не было выдвинуто. Не случайно, что после многих лет критики и всяческих опровержений в сложный переломный период в жизни человечества, в 1990~е гг., именно идеи Парсонса вновь выдвинулись на авансцену социологической мысли. При этом особое развитие они получили в направлении восполнения его теории концепциями демократии и гражданского общества.
Эту работу проделал прежде всего ученик Парсонса Джефри Александер. Он считает, что после краха коммунистической системы вопросы демократии и гражданского общества становятся центральными моментами социологической деятельности. Демократия является необходимостью для об-
щества, эффективно управляемого. Этот тезис Т. Парсонса доказал свою живучесть. Только демократия может преодолеть трудности, связанные с деньгами и властью. В этой связи определяющее место в обеспечении стабильности и в то же время развития общества как социальной системы приобретает гражданское общество. Именно исторические факторы выдвинули на первый план теорию гражданского общества как особой сферы социальной системы (крах коммунизма, других форм тоталитаризма и авторитаризма). Гражданское общество - это не сфера власти, денег и экономической эффективности, это и не сфера семейных отношений или культуры. Гражданское общество - это внеэкономическая и внесоциальная сфера, предпосылка демократии. Сфера гражданского общества связана с неприкосновенностью личности и ее прав.
В гражданском обществе высоко значение коммуникативных институтов, которые организуют общественное мнение. Эти институты не обладают реальной властью, но у них есть невидимая власть. Один из ее механизмов - опросы общественного мнения. Спонтанность выбора опрашиваемых есть признак гражданского общества, свидетельство уважения граждан как носителей рациональности. Примером их влияния служит воздействие таких опросов на прекращение войны во Вьетнаме. Важную роль играют масс-медиа. Эти средства есть и в недемократических обществах, но только в демократических они становятся независимыми от других институтов, в том числе от государственных властей и корпораций. Хотя сами по себе они являются крупными капиталистическими предприятиями, они представляют общество как таковое. Если страна хочет иметь гражданское общество, то эти средства информации должны стать рамками для развития этого общества. К компонентам гражданского общества Дж. Александер также относит массовые социальные движения (например, экологические, за гражданские права и т.д.), стихийно возникающие группы людей, призванные защищать интересы конкретных слоев общества, независимые от государства учебные центры и др. [Александер, 2009, с. 3-17; 1992, с. 112-120; 1999, с. 186-205; Alexander, 2006].
Итак, на основе работ Т. Парсонса мы рассмотрели общество как социальную систему. Но как быть с бесконечным процессом усложнения, упорядочения, усиления адаптации? Где предел этому процессу? Что следует за ним? Со времен Парсонса исследования шли в направлении анализа проблем неравновесности, нелинейности, необратимости и более высокой организованности. 1.4.
Общество является особым видом социальной системы. Мы рассматриваем социальную систему как одну из первичных подсистем системы человеческого действия наряду с такими подсистемами, как организм, личность индивида и культурная система.
ОБЩАЯ КОНЦЕПТУЛЬНАЯ СХЕМА ДЕЙСТВИЯ
Действие образуется структурами и процессами, посредством которых люди формируют осмысленные намерения и более или менее успешно их реализуют в конкретных ситуациях. Слово “осмысленный” предполагает, что представления и референция осуществляются на символическом, культурном уровне. Намерения и их осуществления в своей совокупности предполагают способность системы действия - индивидуального или коллективного - модифицировать свое отношение к ситуации или окружению в желательном направлении.
Мы предпочитаем использовать термин “действие”, а не “поведение”, поскольку нас интересуют не физическая событийность поведения сама по себе, но его образец, смыслосодержащие продукты действия (физические, культурные и др.), от простых орудий до произведений искусства, а также механизмы и процессы, контролирующие этот образец.
Человеческое действие является “культурным” постольку поскольку смыслы и намерения действий выражаются в терминах символических систем (включая коды, посредством которых они реализуются в соответствующих образцах), связанных главным образом с языком как общей принадлежностью человеческих обществ.
В определенном смысле всякое действие является действием индивидов. В то же время и организм, и культурная система включают в себя существенные элементы, которые не могут быть исследованы на индивидуальном уровне.
Первичной структурной характеристикой организма является не анатомия отдельного организма, а видовой тип. Конечно, такой тип не актуализируется сам по себе, а прорабатывается через генетическую конституцию уникального индивидуального организма, которая содержит как различные комбинации генетических характеристик, присущих виду, так и результаты воздействия условий окружающей среды. Но как бы ни были важны индивидуальные различия для определения конкретного действия, именно общие свойства больших человеческих групп - включая их дифференциацию по полу - образуют органическую основу действия.
Было бы неверным считать, что генетическая конституция организма модифицируется под влиянием внешней среды. Скорее, генетическая конституция включает в себя общую “ориентацию”, которая развивается в специфические анатомические структуры, физиологические механизмы и поведенческие образцы, а также взаимодействует с окружающей средой на протяжении всей жизни организма. Факторы окружающей среды можно аналитически разбить на две категории: во-первых, факторы, определяющие ненаследственные элементы физического организма; во-вторых, факторы, обусловливающие те элементы поведения, которые усваиваются через механизмы научения. Именно на них нам следует сосредоточить внимание. Хотя организм, конечно же, способен к научению непосредственно в окружающей среде, в которой отсутствуют другие поведенческие организмы, теория действия прежде всего исследует такой процесс научения, при котором другие организмы этого же вида составляют наиболее важную черту окружающей среды.
Символически организованные культурные образцы,- как и все другие компоненты живых систем, конечно же, возникают через эволюцию. При этом человеческий лингвистический уровень их развития является феноменом абсолютно специфическим для человека. Способность научаться языку и использовать его, очевидно, зависит от специфической генетической конституции человека, как это показали попытки обучить этому другие виды (особенно приматов и “говорящих” птиц) 2 . Но генетически предопределена только эта общая способность, а не специфические символические системы, которым в реальности обучаются, которые используют и развивают конкретные человеческие группы.
Более того, несмотря на большие способности человеческого организма к обучению и, на самом деле, к созданию культурных элементов, ни один индивид сам по себе не в состоянии создать культурную систему. Главные образцы культурных систем изменяются только на протяжении жизни многих поколений, их всегда придерживаются относительно большие группы людей.
Они никогда не являются принадлежностью одного или нескольких индивидов. Индивид всегда лишь научается, таким образом, что он может внести в них разве что побочное творческое (созидательное или разрушительное) изменение. Более общие культурные образцы обеспечивают таким образом системы действий высокоустойчивыми структурными опорами, в полной мере аналогичными тем, которые обеспечиваются генетическими материалами вида. Они связаны с познавательными элементами действия, точно так же, как гены связаны с врожденными элементами 1 .
В границах, определяемых генетикой вида и упорядочивающими культурными образцами, располагаются возможности для данных индивидов и групп развивать независимые структурированные поведенческие системы. Поскольку деятель в негенетическом плане является человеком и поскольку его научение происходит в контексте определенной культурной системы, его усвоенная посредством обучения поведенческая система (которую я буду называть его личностью) имеет общие с другими личностями черты, например язык, на котором он привык говорить. В то же время его организм и его окружение - физическое, социальное и культурное - всегда в определенных аспектах уникальны. Следовательно, его собственная поведенческая система будет уникальным вариантом культуры и ее специфическими образцами действия. Поэтому существенно важно рассматривать систему личности как не сводимую ни к организму, ни к культуре. То, чему научаются, не является ни “структурой” организма в обычном смысле слова, ни свойством культурной системы. Личность образует аналитически независимую систему.
Процесс социальной интеграции, хотя он внутренне связан с личностями взаимодействующих индивидов и образцами культурных систем, образует четвертую систему, которая аналитически независима как от систем личности и культуры, так и от организма 3 . Эта независимость становится особенно очевидной при рассмотрении тех требований интеграции, которые навязываются системам социальных отношений из-за внутренне присущей им предрасположенности к конфликту и дезорганизации. Речь идет о том, что иногда обозначается как проблема порядка в обществе, поставленная в классической форме Томасом Гоббсом. Система взаимодействия составляет социальную систему, это подсистема действия, которая является основным предметом анализа в данной книге.
Вышеприведенная классификация четырех общих подсистем человеческого действия - организм, личность, социальная система и культурная система - представляет конкретный случай применения общей парадигмы, которая может быть использована при анализе всей сферы действия и которую я буду применять в дальнейшем для анализа социальных систем.
При помощи этой парадигмы любая система действия анализируется в терминах следующих четырех функциональных категорий, связанных с обеспечением: 1) главных “руководящих” или контролирующих образцов системы; 2) внутренней интеграции системы; 3) ее ориентации на достижение целей в отношении к окружающей среде; 4) ее более обобщенной адаптации к широкому набору условий окружающей среды, т.е. к физическому окружению. В рамках систем действия культурные системы специализируются на функции поддержания образца; социальные системы - на интеграции действующих единиц (человеческих индивидов) или, точнее, личностей, исполняющих роли); системы личности - на достижении цели; а поведенческий организм - на адаптации (см. табл. 1).
ПОНЯТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
Поскольку социальная система образуется интеракциями человеческих индивидов, то каждый участник является одновременно и деятелем (обладающим определенными целями, идеями, установками и т.д.), и объектом ориентации как для других деятелей, так и для себя самого. Система интеракции является определенным аспектом, аналитически абстрагированным от тотальной совокупности процессов действий участников интеракции. В то же время эти “индивиды” являются также организмами, личностями и участниками культурных систем.
При такой интерпретации каждая из трех других систем действия (культура, личность, поведенческий организм) составляет часть окружающей среды или, можно сказать, окружающую среду социальной системы. За пределами этих систем находятся окружающие среды самого действия, они располагаются выше и ниже общей иерархии факторов, контролирующих действие в мире жизни. Эти отношения изображены в табл.1.
Ниже действия в иерархии располагается физико-органическое окружение, включая дочеловеческие виды организмов и “неповеденческие” компоненты человеческих организмов. Это особенно важная граница действия, поскольку как люди мы знаем физический мир только через свой организм. Наше сознание не имеет непосредственного опыта восприятия внешнего физического объекта, если мы не восприняли его через физические процессы и через мозговые информационные “процессы”. В плане же психологического знания физические объекты являются аспектами действия.
В принципе сходные рассуждения применимы к внешней среде, располагающейся выше действия - “высшей реальности”, с которой в конечном счете приходится иметь дело при обращении к тому, что Вебер называл “проблемами смысла” (например, проблемы зла и страдания, временных границ человеческой жизни и т.п.). В этой области “идеи” как культурные объекты являются в некотором смысле символическими “репрезентациями” высших реальностей (например, представлениями о богах, сверхъестественном), но не самими этими реальностями.
Фундаментальный принцип организации витальных систем состоит в том, что их структуры дифференцируются в соответствии с различными требованиями, предъявляемыми им внешней средой. Так, биологические функции дыхания, пищеварения, движения и обработки информации являются основаниями дифференцированных систем органов, каждый из которых специализирован применительно к потребности тех или иных отношений между организмом и его окружающей средой. Мы используем этот принцип для построения нашего анализа социальных систем.
Мы рассмотрим социальные системы в их отношениях с наиболее важными окружающими средами. Я утверждаю, что функциональные дифференциации среди трех подсистем действия (исключая социальную) - культурной системы, системы личности и поведенческого организма - и связь двух из них с двумя средами всей системы действия служат основными ориентирами для анализа различий между социальными системами. Это значит, что анализ будет развертываться на базе фундаментальных отношений системы и ее окружения, отраженных в табл 1.
В функциональных терминах нашей парадигмы социальная система является интегративной подсистемой действия в целом. Три другие подсистемы действия составляют главные ее окружающие среды. При анализе обществ и других социальных систем может быть применен вышеозначенный принцип. Мы увидим, что три из первичных подсистем общества (табл. 2, столб. III) функционально специализируются на взаимодействии с тремя главными окружающими средами социальной системы (табл. 2, столб. IV). При этом каждая из подсистем имеет непосредственную связь с одной из окружающих сред. Каждая из этих трех сочетательных подсистем может быть также рассмотрена как отдельная окружающая среда подсистемы, которая является интегративным центром общества (табл. 2, столб. II).
Мы всегда будем использовать это двойственное применение функциональной парадигмы при экспозиции нашей общей теоретической схемы и при анализе конкретных обществ в этой книге.
ПОНЯТИЕ ОБЩЕСТВА
При определении общества мы используем критерий, который восходит, по меньшей мере, к Аристотелю. Общество - это такой тип социальной системы среди любого универсума социальных систем, который достигает самого высокого уровня самодостаточности как система по отношению к своему окружению.
Это определение имеет в виду абстрагированную систему, по отношению к которой аналогично абстрагированные подсистемы действия образуют первичные среды. Эта точка зрения резко контрастирует с общепринятым взглядом на общество как образование, состоящее из конкретных человеческих индивидов. Организмы и личности членов общества были бы в таком случае чем-то внутренним для общества, а не частью его окружения. Мы не можем обсудить здесь достоинства обеих точек зрения. Но читатель должен ясно представлять себе точку зрения, положенную в основу данной книги.
При таком понимании критерий самодостаточности может быть подразделен на пять подкритериев, каждый из которых относится к одной из пяти сред социальньк систем: высшей реальности, культурных систем, систем личности, поведенческих организмов и физико-органической среды. Самодостаточность общества является функцией от сбалансированной комбинации механизмов контроля над его отношениями с этими пятью средами, а также от его собственного состояния внутренней интеграции.
Мы обратились к иерархии контроля, который организует отношения аналитически вычлененных систем. Это включает в себя кибернетические аспекты контроля, посредством которых системы с высоким уровнем информации, но с низким уровнем энергии, управляют другими системами с более высоким уровнем энергии, но более низкой информацией (табл. 1, столб. V). Так, программируемое следствие механических операций (например, в стиральной машине) может контролироваться переключателем таймера, использующего очень мало энергии в сравнении с энергией, приводящей в движение составные части машины и согревающей воду. Другим примером является ген и контролируемый им синтез протеина, а также иные аспекты клеточного метаболизма.
Культурная система структурирует обязательства перед вашей реальностью в значимые ориентации по отношению к остальному окружению и системе действия, физическому миру, организмам, личностям и социальным системам. В кибернетическом плане она занимает высшее место в системе действия, затем располагается социальная система, ниже, соответственно, личность и организм. Физическая среда - последняя в обуславливающем (в отличие от организационного) смысле слова. В той мере, в какой физические факторы не контролируются кибернетически высокоупорядоченными системами, мы должны адаптироваться к ним - иначе человеческая жизнь исчезнет. Зависимость человека от кислорода, пищи, приемлемых температур и т.д. является очень знакомым примером.
В силу нашей широкой эволюционной перспективы главное внимание среди несоциальных подсистем действия мы уделим культурной системе. Вследствие длительного процесса развития и разнообразных обстоятельств возникают формы социальной организации, обладающие все большими адаптивными способностями. Они становятся все менее подверженными серьезным изменениям под воздействием узких, частных, случайных причин, действующих через специфические физические обстоятельства либо индивидуальные органические, а также личностные различия. В более развитых обществах различия между личностями могут даже расти, в то время как структуры и процессы общества становятся все менее зависимыми от индивидуальных особенностей. Поэтому мы должны сосредоточиться на кибернетически высокоорганизованных структурах - культурной системе среди сред общества - для того, чтобы увидеть главные источники широкомасштабных изменений.
СОЦИЕТАЛЬНАЯ ОБЩНОСТЬ И ЕЕ СРЕДЫ
Ядром общества как системы является структурированный нормативный порядок, посредством которого организуется коллективная жизнь популяции. Как порядок, он содержит ценности, дифференцированные и патикуляризированные нормы и правила, причем все должно соотноситься с культурой для того, чтобы быть значимым и легитимным. Он задает понимание членства, которое проводит различие между людьми, принадлежащими к обществу и не принадлежащими к нему. Проблемы, касающиеся “юрисдикции” нормативной системы, могут сделать невозможным точное соответствие между статусом “подпадения” под нормативные обязательства и статусом членства, поскольку навязывание нормативной системы, как кажется, связано с контролем (например, через полицейскую функцию) посредством санкций, используемых за и против людей, располагащихся на какой-либо территории. До тех пор пока эти проблемы не становятся критическими, социетальный коллектив может, когда это необходимо, действовать эффективно, как единое целое. Это же можно сказать и о различных его подколлективах.
Мы назовем это единое образование в его коллективном аспекте социетальной общностью. Как таковая она создается нормативной системой порядка, а также набором статусов, прав и обязанностей, соответствующих членству в подгруппе, характер которого может варьироваться для различных подгрупп сообщества. Для выживания и развития социальное сообщество должно поддерживать единство общей культурной ориентации, в общем разделяемую (хотя и не обязательно единообразно и единодушно) его членами в качестве основы их социальной идентичности. Речь идет здесь о связи с настоящей культурной системой. Должны также систематически удовлетворяться необходимые условия, касающиеся интеграции организмов и личностей участников (и их отношения к физической среде). Все эти факторы полностью взаимозависимы, хотя каждый из них является фокусом для кристаллизации отдельного механизма.
КУЛЬТУРНАЯ СИСТЕМА ДЛЯ ОБЩЕСТВА
Главным функциональным требованием во взаимоотношениях между обществом и культурной системой является легитимация общественного нормативного порядка. Система лигитимации определяет основания для прав и запретов; прежде всего, но не исключительно, требует легитимации использование власти. Используемое здесь понятие легитимации не нуждается в прилагательном “моральный” в современном смысле слова. Но оно предполагает, что в некотором смысле “правильно” то, что делается в соответствии с институционализированным порядком.
Функция легитимации независима от оперативных функций социальной системы. Никакой нормативный порядок никогда не является самолегитимизирующим в том смысле, что одобренный или запрещенный им способ жизни просто является правильным или нет и не вызывает вопросов. Не может он адекватно легитимизироваться и необходимостью, определяемой нижними уровнями иерархии контроля, например, тем, что что-то должно быть сделано каким-то специфическим образом потому, что на карту поставлена стабильность или даже выживание системы.
Тем не менее степень культурно обоснованной независимости оснований легитимации от специфических оперативных механизмов низшего уровня (например, бюрократической организации и экономических рынков) значительно отличается в различных обществах. В общем и целом усиление этой независимости является одним из главных направлений эволюционного процесса, затрагивающим дифференциацию между культурными и социальными структурами и процессами. Каким бы ни было место той или иной системы легитимации на этой линии развития, она всегда связана и зависима от отношений к высшей реальности. Это означает, что ее основания всегда в некотором смысле носят религиозный характер. В совсем примитивных обществах существует очень незначительная дифференциация между общими структурами общества и его религиозной организацией. В более развитых обществах взаимоотношения социальной и культурной систем в религиозных и легитимационных контекстах предполагают высокоспециальные и сложные структуры.
Культурные ценностные образцы обеспечивают самую непосредственную связь между социальной и культурной системами при легитимации нормативного порядка общества. Способ легитимации, в свою очередь, коренится в религиозных ориентациях. По мере того как культурные системы становятся все более дифференцированными, другие структуры культуры усиливают свою независимость, в особенности искусство, которое особым образом связано с автономией личности и эмпирическим знанием, которое на высоком уровне развития становится наукой.
ЛИЧНОСТЬ КАК СРЕДА ДЛЯ ОБЩЕСТВА
Отношение общества к системе личности радикальным образом отличается от его отношения к культурной системе, поскольку личность (как и поведенческий организм, и физико-органическая среда) располагается ниже социальной системы в кибернетической иерархии. Общество как система и каждая из составляющих его единиц подвержены ограничивающим условиям (которые также должны быть утилизированы) в каждом из этих трех контекстов. Поведение, одним из аналитических аспектов которого являются социальные системы, в другом аспекте является поведением живых человеческих организмов. Каждый такой организм имеет в любой данный момент данное положение в физическом пространстве, которое может быть изменено только посредством физического движения. Следовательно, экологический аспект отношений между индивидами и их действиями никогда нельзя упускать их виду. Подобные рассуждения применимы к органическому процессу, а также к функционированию и развитию личности, которые постоянно присутствуют в качестве факторов конкретного действия. Потребности, относящиеся к личностям, поведенческим организмам и физико-органическому окружению, объясняют многие сложные пересекающиеся измерения наличной организации и функционирования социальных систем, они требуют внимательного анализа и постоянно создают сложности для ученых.
Основная функциональная проблема, связанная с отношением социальной системы к системе личности, касается усвоения, развития и утверждения в процессе жизненного цикла адекватной мотивации для участия в социально значимых и контролируемых образцах действия. Общество, в свою очередь, должно также адекватно удовлетворять или вознаграждать своих членов через такие образцы действия, если оно желает постоянно воспроизводиться как система на основе этих действий. Это отношение составляет “социализацию”, единый сложный процесс, посредством которого личности становятся членами социетального сообщества и поддерживают этот статус.
Поскольку личность - это усвоенная в процессе обучения организация индивида, процесс социализации имеет решающее значение для ее формирования и функционирования, успех социализации требует, чтобы социальное и культурное обучение было строго мотивировано через вовлечение механизма удовольствия организма. Следовательно, он зависит от относительно постоянных близких отношений между маленькими детьми и взрослыми, чьи эротический мотивы и отношения тоже оказываются глубоко вплетенными в эти отношения. Эти условия, которые мы стали понимать значительно более полно со времен Фрейда, являются существенным аспектом функционирования систем родства во всех человеческих обществах. Родство всегда связано с упорядочением эротических отношений взрослых, их статусов в отношении предположительного родительства, статусов нового поколения и с упорядочением самого процесса социализации". Это эволюционная универсализация, которую можно обнаружить во всех обществах, хотя ее формы и отношения к другим структурным образованиям варьируются весьма многообразно.
Система родства требует некоторых постоянных установлении для ежедневной жизни, которые относятся как к органическим и психическим, так и к социальным факторам. Следовательно, это - зона взаимопроникновения систем поведения, личности и физического окружения. Это включает институционализацию проживания через местоположение, а также оформление социальной единицы, называемой нами домом. Членами дома являются люди, которые живут вместе, образуя единство. Они разделяют определенное местоположение вкупе с соответствующим физическим образованием, таким, как хижина, дом или временное поселение, такое, как “лагерь”. В большинстве обществ люди обычно спят, готовят пищу, едят и отправляют, по крайней мере формально одобренную, сексуальную функцию в таком физическом и социальном местоположении...
При всем различии форм статус взрослого во всех обществах предполагает определенную автономную ответственность. Индивид производит какие-то услуги в некотором контексте коллективной организации. В результате долгого эволюционного процесса в современных обществах эти услуги институционализируются в основном в виде профессиональной роли в рамках специфически функционирующего коллектива или бюрократической организации. В любом случае первичное функциональное отношение между взрослыми индивидами и обществами, в которых они живут, связано с тем вкладом в общество, который они вносят посредством своих услуг, а также с тем удовлетворением и теми наградами, которые они получают за это. В достаточно дифференцированных обществах способность к производству услуг становится источником движения для общества, мобилизуемым через рынок. Когда эта стадия достигнута, мы можем говорить об услугах как о продукте экономического процесса, доступном для “потребления” в неэкономических контекстах.
Для большинства людей в большинстве обществ места проживания и труда не разделяются. Там, где такое разделение имеет место (преимущественно в развитых городских сообществах), оба эти места составляют пространственные оси рутинной жизни индивида. Более того, эти два места должны быть взаимно достижимы - это функциональное требование, определяющее экологическую структуру формирования современного города.
Многообразие функциональных отношений между личностями и их средой должно быть рассмотрено и в других контекстах, связанных с социальной системой. Ценностные привязанности индивида и их поддержание изначально связаны с культурной системой, особенно при его взаимодействии с обществом через религию. Учреждение адекватных уровней мотивации касается главным образом социальных структур, связанных с социализацией, особенно с родством. Физическое здоровье - это особый вопрос, при этом он многообразно переходит в важную, но неопределенную область психического здоровья и связан с волей больного восстановить здоровье. Ни одно общество не существует без механизма положительной мотивации, действующего посредством некоторых типов терапевтических процедур. Во многих обществах эти процедуры носят преимущественно религиозный или магический характер, но в современных обществах они перерастают в прикладную науку. Тем не менее они никогда не отделяются радикальным образом от родства. Скорее терапия главным образом дополняет родство, которое является главной гарантией безопасности личности.
Как это ни странно, но отношение между личностью и социальной системой, социально структурированное через то, что мы назвали услугой, образует базисную единицу политического аспекта обществ. Политические структуры связаны с организацией коллективного действия для достижения коллективно важных целей или на широкой, охватывающей все общество основе, или на более узкой базе, определенной территориально или функционально. На продвинутой стадии политического развития требуется дифференциация статуса среди взрослого населения, опирающаяся на сочетание двух оснований. Первое определяет уровни ответственности для координированного коллективного действия и устанавливает институты лидерства и авторитета. Второе касается уровней компетенции, основанных на знании, умении и т.п., и наделяет большим влиянием при формировании коллективного мнения более компетентного.
Дифференциация политической системы от матрицы социетального сообщества приводит к институционализации высоко-порядковых статусов в обоих этих контекстах, причем часто в очень сложных комбинациях. Отношение таких статусов к религиозному лидерству, особенно степень дифференциации между лидерством в религиозном и политическом контекстах, может явить большую путаницу. Главный контекст такой запутанности - императив легитимации, не только социетального порядка, но также, в частности, и политического авторитета.
Ниже в кибернетической иерархии располагается еще одни источник возможных сложностей. Как мы отмечали ранее, поддержание нормативного порядка требует, чтобы он осуществлялся различными способами. Должна быть очень значительная - даже если и не всегда полная - согласованность с поведенческими ожиданиями, устанавливаемыми посредством ценностей и норм. Самым главным условием подобной согласованности является интернализация ценностей и норм общества его членами, поскольку подобная социализация лежит в основе консенсусного основания социетального сообщества. В свою очередь, социализация в качестве основания консенсуса усиливается по многим пунктам взаимосвязанными интересами. особенно экономическими и политическими. Ни одно общество не может поддерживать стабильность перед лицом различных потребностей и напряжений до тех пор, пока интересы его граждан не связаны солидарностью, а Также внутренней лояльностью и обязательствами.
Кроме консенсуса и взаимосвязанных интересов до сих пор необходима машина принуждения. Эта потребность связана, в свою очередь, с необходимостью в авторитетной интерпретации институционализированных нормативных обязательств. Все общества поэтому имеют некоторый тип “правовой процедуры”, посредством которой может без применения насилия быть вынесено решение относительно правильного или неправильного действия и посредством которой правонарушители могут быть удержаны от того, чтобы действовать на основе своих интерпретаций, интересов и чувств в ущерб другим.
В силу указанной территориальной взаимосвязи места жительства, работы, религиозной деятельности, политической организации и других различных факторов поддержание нормативного порядка не может быть отделено от территориального контроля над поведением. Функция управления должна включать в себя ответственность за сохранение территориального единства нормативного порядка общества. Этот императив имеет и внутренний, и внешний аспекты. Первый касается условий навязывания общих норм и облегчения выполнения существенных функций различными подразделениями общества. Второй касается предотвращения разрушительного вмешательства не людей, не являющихся членами данного общества. Из наличия органических потребностей и потребностей в месте проживания следует, что оба указанных аспекта имеют нечто общее: последним средством предотвращения разрушительного действия является использование физической силы. Использование силы возможно в различных формах, особенно таких, как защита территории от внешнего врага или помещение правонарушителей в места лишения свободы (заключения). Контроль или нейтрализация организованного использования силы являются одной из функциональных потребностей при поддержании социетального сообщества. В более высокодифференцированных обществах это всегда предполагает некоторую степень правительственной монополизации социальной организованной силы.
Таким образом, первичной потребностью общества в отношении составляющих его личностей является мотивация их участия, включая их согласие с требованиями нормативного порядка. В этой потребности могут быть выделены три уровня. Первый - высокогенерализованная приверженность ценностным образцам, которые непосредственно связаны с религиозными ориентациями. Второй - это “субстрат” личности, который, будучи сформирован в период ранней социализации, связан с эротическим комплексом, мотивационным значением родства и другими интимными отношениями. Третий уровень - это уровень, более непосредственно связанный с услугами и инструментальной деятельностью, которая различается в зависимости от определенных целей и ситуации. Эти уровни личности грубо говоря, соответствуют Суперэго, Ид и Эго, по фрейдовской классификации.
Далее связь личности с организмом и вовлеченность организма в физический мир проявляются в двух указанных нами контекстах, Первый включает общие органические процессы, которые обеспечивают адекватное функционирование личности, в особенности в отношении к комплексам родства, места жительства и здоровья. Второй - это отношение между принудительной физической силой и проблемой поддержания единства социетального нормативного порядка на различных территориях.
ОРГАНИЗМ И ФИЗИЧЕСКОЕ ОКРУЖЕНИЕ КАК СРЕДА ДЛЯ ОБЩЕСТВА
Рассмотрение отношений социетальной системы к ее органической основе и через это к физическому миру должно начаться с рассмотрения физических требований органической жизни. Первичными среди этих проблем являются обеспечение пищей и жильем, однако и многие другие факторы также являются проблемой для всех известных обществ. Технология, от относительно простых инструментов и навыков первобытных людей до очень сложных систем современности, является социально организованной способностью активно контролировать и изменять объекты физической среды, интересы и потребности людей. В некоторых случаях социальная организация может использоваться только для обучения ремесленников, которые работают индивидуально. Но даже в этих случаях ремесленник едва ли оказывается изолированным полностью от других ремесленников (за исключением мастера, его обучающего). Более того, если его работа специализирована, он должен иметь организованную систему отношений с потребителями его продукта и, вполне возможно, с поставщиками материалов и оборудования. В самом деле, не может существовать ремесла, полностью отделенного от социальной организации.
Технологические процессы очевидным образом служат реализации человеческих потребностей и желаний. Технические навыки зависят от культурной среды: вклад отдельного человека в сумму технического знания - это всегда приращение, а не создание полностью “новой системы”. Более того, технологические задачи в этом смысле всегда осуществляются в социально определенной роли. Результаты в большинстве случаев, хотя и не всегда, являются результатом коллективно организованного процесса, а не труда одного человека. Так, некоторые исполнительские или координирующие функции должны осуществляться в рамках многообразия социальных взаимодействий с потребителями, снабженцами, рабочими, исследователями и т.д.
Технология, таким образом, является прежде всего физическим компонентом комплекса, который включает экономику как свой первичный момент в социальной системе. Экономика является тем аспектом социетальной системы, который функционирует не только в целях социального поддержания технологических процедур, но, что более важно, и в целях включения их в социальную систему, а также их контроля в интересах социальных единиц, индивидуальных или коллективных. Институциональные комплексы собственности, контракта и регулирования сроков занятости являются здесь важными интегративными элементами. Экономические в более жестком смысле аспекты этого комплекса в первобытных и архаических обществах внедрены в диффузные структуры, где родство, религия и политические интересы являются преобладающими. Тем не менее при определенных обстоятельствах развиваются рынки вместе с деньгами как средством обмена.
Технологическая организация, таким образом, должна рассматриваться как пограничная структура между обществом как системой и органической физической средой. На социетальной стороне этой границы располагается экономика в качестве главной структуры, обеспечивающей связь с социетальным сообществом. Здесь, как особо подчеркивают некоторые традиции экономической теории, функция распределения является главной. Ресурсы должны распределяться ради целей удовлетворения широкого разнообразия желаний, наличествующих в любом обществе, а возможности их удовлетворения должны распределяться по различным категориям населения. Социально организованные технологические разработки применимы также в целях использования услуг. Поскольку услуги индивидов становятся действительно подвижным и распределяемым ресурсом, они образуют экономическую категорию, как это видно из их упоминания наряду с физическими товарами в экономической формуле “товары и услуги”. Будучи включенными (посредством труда) в действующую организацию, они тем самым вовлекаются в то, что в аналитических терминах называется политическим функционированием - организационный процесс, ориентированный на достижение специфических целей общества или соответствующих подколлективов.
Эти соображения предполагают, что технология входит в комплекс территориальных отношений, наряду с местом жительства. Действительно, она отделилась от комплекса места жительства только на поздних ступенях социальной эволюции. Здесь главное - расположение “производства”. Поскольку персонал выполняет дифференцированные профессиональные или сервисные роли, люди должны работать там, где их услуги нужны, хотя это место должно быть скоординировано с местом жительства. Тем не менее местоположение должно также зависеть от возможностей доступа к материалам, оборудованию и распределению продукта. Производство, в строгом смысле слова, представляет собою случай, в котором рассмотренные экономические соображения имеют первостепенное значение. Но проблемы размещения административного управления или специализированного религиозного персонала могут быть проанализированы во многом в сходных терминах.
СОЦИЕТАЛЬНОЕ СООБЩЕСТВО И САМОДОСТАТОЧНОСТЬ
Определенные преимущества контроля присущи связям между социетальными подсистемами, которые соотносят общество с его средами и самим социетальным сообществом. Социетальное сообщество зависит от надстроенной системы культурной ориентации, которая, кроме всего прочего, является главным источником легитимации ее нормативного порядка. Этот порядок затем конституирует самые существенные и высокоуровневые референции для политической и экономической подсистем, которые, соответственно, самым непосредственным образом связаны с личностью и органической физической средой. В политической сфере приоритет социетального нормативного порядка высвечивается наиболее остро в функции принуждения и в потребности действующих членов общества обладать действенным контролем над физическими санкциями - не потому, что физическая сила является кибернетическим контролером, но потому, что она должна контролироваться для того, чтобы действовал контроль более высокого порядка. В экономической сфере параллель выражается в том, что экономический процесс в обществе (например, распределение) должен институционально контролироваться. Оба случая подчеркивают также функциональную значимость нормативного контроля над организмом и физической средой. Используемые в качестве санкций сила и другие физико-органические факторы способствуют усилению безопасности коллективных процессов в гораздо большей степени, чем они это могут просто в качестве “необходимых условий”. Сходным образом приоритет экономических соображений над технологическими - вопрос о том, что должно производиться (и для кого), имеет преимущество над вопросом как должны производиться веши - является главным условием для того, чтобы сделать технологию действительно полезной.
Мы можем теперь свести воедино различные моменты критерия самодостаточности, использованные при определении понятия общества. Общество должно составлять социетальное сообщество, которое имеет адекватный уровень интеграции, или солидарности, и отличительный статус членства. Это не исключает отношения контроля или даже симбиоза с элементами популяции, которые только частично интегрированы в сообщество, такими, например, как евреи диаспоры. Однако в нем должно быть ядро полностью интегрированных членов.
Это сообщество должно быть “носителем” культурной системы, достаточно генерализованной и интегрированной для того, чтобы легитимизировать нормативный порядок. Подобная легитимация требует наличия системы конститутивного символизма, который обосновывает идентичность и солидарность сообщества так же, как и верований, ритуалов и других культурных компонентов, воплощающих подобный сиволизм. Культурные системы обычно шире, чем любое общество и его коммунитарная организация, хотя в ареалах, включающих много обществ, различные культурные системы могут на самом деле переходить одна в другую. В этом контексте самодостаточность общества предполагает институционализацию достаточного числа культурных компонентов для того, чтобы удовлетворить социетальные потребности сносным образом. Конечно, отношения между обществами, имеющими одну и ту же или родственные культурные системы, ставят специальные проблемы, некоторые из которых будут рассмотрены ниже.
Элемент коллективной организации требует дополнительного критерия самодостаточности. Самодостаточность ни в коем случае не требует, чтобы все ролевые обязательства всех членов общества выполнялись внутри самого общества. Тем не менее общество должно предоставлять индивидам набор ролевых возможностей, достаточных для реализации их фундаментальных личностных потребностей и для реализации его собственных потребностей. Монашеский орден не отвечает этому критерию, поскольку он не может рекрутировать новых членов посредством рождения, не нарушая при этом свои фундаментальные нормы.
Мы показали, что осуществление нормативного порядка среди коллективно организованного населения влечет за собой контроль над территорией. Это фундаментальный императив относительного единства управленческих институтов. Более того, это главная причина, по которой ни один функционально специфический коллектив, такой как церковь или коммерческая фирма, не может называться обществом. В отношении к членам общества как к личностям социальная самодостаточность требует (и, возможно, это требование является наиболее фундаментальным) адекватного контроля над мотивациями. За некоторыми внутренне ограниченными исключениями (такими как образование новых колоний) она требует, чтобы члены сообщества рекрутировались посредством рождения и социализации, первоначально главным образом через систему формального обучения и другие механизмы. Система социального рекрутирования может рассматриваться как механизм социального контроля над личностной структурой членов общества.
Наконец, самодостаточность предполагает адекватный контроль над экономико-технологическим комплексом для того, чтобы физическая среда могла быть использована как ресурсная основа целенаправленным и сбалансированным образом. Этот контроль переплетается с политическим контролем над территорией и с контролем за членством в связи с комплексом родства и места жительства.
Ни один из этих критериев самодостаточности не является преобладающим, кроме случая их отношения к генерализованным связям в кибернетических иерархиях и иерархиях условий. Существенная неполнота любой комбинации этих критериев может быть достаточной для того, чтобы разрушить общество, создать хроническую нестабильность или жесткость, которая будет мешать дальнейшей эволюции. Следовательно, эта схема окажется особо полезной при объяснении разрывов в процессе социальной эволюции.
СТРУКТУРНЫЕ КОМПОНЕНТЫ ОБЩЕСТВ
При изложении отношений между обществом и его средой была использована относительно систематическая классификация структурных компонентов. Важно сделать эту схему эксплицитной.
Наше первоначальное определение социетального сообщества фокусировалось на взаимоотношении двух факторов: норматиного порядка и организованного в коллективы населения. Для большинства общих целей при анализе обществ мы не нуждаемся в расширении нашей классификации компонентов путем расширения значений каждого из этих факторов. В каждом факторе мы выделим те аспекты, которые являются главным образом внутренними для социетального сообщества, и те, которые преимущественно связывают его с окружающими системами.
В нормативном плане мы можем разделить нормы и ценности. Ценности - в смысле образца" - мы рассматриваем как главный связующий элемент социальной и культурной систем. Нормы, в отличие от ценностей, являются преимущественно элементами социальной системы. Они имеют регулятивное значение для социальных процессов и отношений, но не воплощают “принципы”, применимые за рамками социальной организации или, чаще, даже определенной социальной системы. В более развитых обществах структурным фондом норм является правовая система.
Когда речь идет об организованном населении, то коллективная организация является категорией интрасоциальной структуры, а роль - категорией пограничной структуры. Значимое пограничное отношение - это отношение с личностью индивидуального члена социальной системы. Граница с органически-физическим комплексом не требует особой концептуализации в данном контексте, хотя результат деятельности как личностной, так и культурной систем сходится на организме, находящемся в процессе социализации, реализации своих навыков и т.п.
Эти четыре структурных категории - ценности, нормы, коллективные организации, роли - могут быть соотнесены с нашей общей функциональной парадигмой". Ценности являются первичными при поддержании образца функционирования социальной системы. Нормы преимущественно осуществляют функцию интеграции: они регулируют громадное количество процессов, которые содействуют осуществлению ценностных обязательств. Функционирование коллективной организации связано в первую очередь с реальным достижением целей в интересах социальной системы. Индивиды осуществляют социета.шю важные функции в коллективе в качестве его членов. И, наконец, первичной функцией роли в социальной системе является адаптация. Это особенно ясно применительно к категории "услуги". поскольку способность выполнять значимые ролевые действия является наиболее общим адаптивным ресурсом любого общества, хотя она и должна быть скоординирована с культурными, органическими и физическими ресурсами.
Всякая конкретная структурная единица социальной системы всегда является комбинацией всех четырех компонентов - данная классификация использует компоненты, а не типы. Мы часто говорим о роли или коллективной организации, как будто они являются конкретными сущностями, однако они, строго говоря, эллиптические по своему характеру. Не существует коллективной организации без ролевого членства и, наоборот, не существует роли, которая не является частью коллективной организации. Не существует также роли или коллектива, которые не “регулируются нормами” и не характеризуются приверженностью определенным ценностным образцам. Для аналитических целей мы можем, например, абстрагировать ценностные компоненты от структуры и описывать их как культурные объекты. Но когда они используются технически как категории социальной структуры, они всегда относятся к компонентам социальных систем, которые включают также все три другие типа компонентов.
Тем не менее все четыре категории компонентов являются по своей природе независимыми переменными. Знание ценностного образца коллективной организации не создает, например, возможности дедуцировать из него ролевую структуру. Ситуации, при которых содержание двух или более типов компонентов изменяется совместно таким образом, что содержание одного может быть непосредственно выведено из другого, являются социальными или частным, а не общим случаем.
Так, одни и те же ценностные образцы обычно составляют часть значительно различающихся блоков или подсистем в обществе и часто обнаруживаются на многих уровнях в структурных иерархиях. Более того, одни и те же нормы часто оказываются существенными для функционирования различных видов действующих единиц. Так, юридические права собственности определяют общие нормативные элементы независимо от того, является ли владельцем этих прав семья, религиозное большинство или коммерческая фирма. Конечно, нормы различаются в зависимости от ситуации и функции, но основания их дифференциации отличны от оснований дифференциации коллективных организаций и ролей. В определенных границах очевидно, что всякий коллектив, вовлеченный в определенную ситуацию или осуществляющий определенную функцию, будет регулироваться определенными нормами, независимо от других своих свойств. Наконец, подобная независимая вариативность характерна также и для ролей. К примеру, исполнительские или управленческие роли и определенные типы профессиональных ролей являются общими для многих типов коллективов, а не только для одного.
Тот же основной принцип независимой вариативности применим к отношениям между социальной системой и ее средами.
Личность в ее конкретной роли, а не тотальный индивид, является членом коллектива, и даже социетального сообщества. К примеру, я являюсь членом определенных интернациональных коллективов, которые не являются частями американского социетального общества. Плюральный характер ролей, усвояемых личностью, является главным постулатом социологической теории и должен постоянно иметься в виду. По мере эволюции общества ролевой плюрализм становится скорее более, чем менее, важным, но он характеризует любое общество.
ПРОЦЕССЫ ИЗМЕНЕНИЯ
Выражение “эволюционные и сравнительные перспективы” является подзаголовком этой книги. Схема обрисованных структурных категорий составит главные моменты сравнительных аспектов в нашем эмпирическом анализе. Эволюция, однако, является суммарным обобщением, означающим определенный тип процесса изменения. Прежде чем приступить к эмпирическим исследованиям, мы должны кратко остановиться на том, как следует рассматривать процесс изменения и понятие социальной эволюции.
Тип процессуальной характеристики социальных систем - это то, что мы называем интеракцией. Чтобы понять действие в нашем смысле, этот процесс (понимания) должен фокусироваться на символическом уровне. Это означает по сути лингвистический уровень выражения и коммуникации - столь широкий подход оправдан, поскольку факторы, которые мы называем речью и письмом, смешиваются с многими другими значимыми событиями, такими как “жесты”, физические “осуществления” целей и т.д. Более того, существуют символические средства интеракции, иные чем язык, такие как деньги, которые, возможно, лучше рассматривать как специализированные языки, чем как существенно отличные от языка порядки коммуникации.
Язык не является только совокупностью символов, которые использовались в прошлом; это система символов, которые имеют смысл, относящийся к коду. Лингвистический код является нормативной структурой, параллельной той, которую составляют социетальные ценности и нормы. В действительности его вполне возможно рассматривать как специфический случай норм, если сосредоточиться на их культурном аспекте, отличном от социального. Процессы коммуникации обычно воздействуют на реципиентов сообщений, хотя остается открытым вопрос, насколько степень этого воздействия соответствует намерениям коммуникаторов. То, что вкладывается в обощение, может стимулировать в некотором смысле ответный результат. Тем не менее неудачный ответ также возможен как альтернатива, особенно если сообщения относятся к массовым коммуникациям (например, напечатано в газете), и поэтому “любой может заметить или нет, и может ответить или нет”.
Процесс, ведущий к ответу, который каким-либо образом относится к одному или нескольким коммуникативным содержаниям, мы можем назвать “решением”. Этот процесс происходит внутри “черного ящика” - личности деятеля. Поскольку коммуникация является частью социального процесса, постольку личности действуют в рамках роли, природа которой зависит от ее отношений с актуальными и потенциальными реципиентами сообщения, и от источников, из которых она получает коммуникативное содержание.
Хотя решение может быть ответом на определенное сообщение, нет нужды рассматривать его как следствие только одного стимула. Решение всегда является следствием комбинации факторов, среди которых непосредственное содержание является единственным. Все социальные процессы должны пониматься как комбинации и рекомбинации переменных, взаимодействующих факторов.
К примеру, использование власти может рассматриваться как передача решения заинтересованным сторонам, последствия которого связывают коллектив и действия его членов. Так, когда офицер отдает приказ своему подразделению идти в атаку, он просто подает команду, посредством которой приводится в действие сложная система поведения его людей. Очевидно, тем не менее, что такие кибернетические коммуникативные процессы могут эффективно действовать только в контексте, в котором институциональные структуры осуществляют жесткий кибернетический контроль над различными обсуждавшимися выше факторами.
Более подробно социальные процессы будут проанализированы на конкретных примерах из жизни конкретных обществ, классов и систем. Основным объектом интереса данной книги является особый тип процесса - изменение. Хотя все процессы что-то изменяют, для наших целей полезно выделить процессы, изменяющие социальные структуры. Очевидно, что для поддержания функционирования любой социетальной системы необходимы многие сложные процессы. Если составляющие общество люди перестанут что-либо делать, общество очень скоро прекратит свое существование.
На самых общих теоретических уровнях не существует разницы между процессами, служащими поддержанию системы, и теми, что изменяют ее. Различие коренится в интенсивности, распределении и организации “элементарных” компонентов определенных процессов, относящихся к состояниям системы, на которую они воздействуют. Тем не менее когда мы описываем харизматическую революцию или развитие бюрократической системы как процессы, мы не говорим на таких элементарных уровнях, но обобщаем очень сложные комбинации элементарных процессов. Конечно, мы должны делать это со многих точек зрения, частично из-за пространственных ограничений, исключающих многие детали, а частично из-за отсутствия знания относительно более сложной природы многих рассматриваемых процессов.
ПАРАДИГМА ЭВОЛЮЦИОННОГО ИЗМЕНЕНИЯ
Среди процессов изменения наиболее важными для эволюционной перспективы являются процессы, усиливающие адаптивную способность либо внутри общества путем порождения нового типа структуры, либо через культурное проникновение и вовлечение других факторов в комбинации с новым типом структуры, внутри других обществ и, возможно, в более поздние периоды. Некоторые общества оказались зародышевым источником для процессов развития, приобретших чрезвычайное значение уже много времени спустя после того, как сами эти общества прекратили свое существование. Древний Израиль и классическая Греция недолго существовали как отдельные политически независимые общества, тем не менее они внесли существенный вклад в систему современных обществ.
Тем не менее и случаи развития из какого-го источника, и случаи более непосредственного адаптивного усиления (такие как появление крупномасштабных бюрократических организаций в некоторых империях) могут анализироваться в терминах общей парадигмы, которую здесь я только намечу, но разработаю позднее.
Прежде всего речь должна идти о процессе дифференциации. Элемент, подсистема или категория элементов и подсистем, обладая своим относительно четко определенным местом в обществе, разделяется на элементы и системы (обычно две), различающиеся как по структуре, так и по функциональному значению для более широкой системы. Взять хотя бы хорошо известный, уже упоминавшийся пример организованного на основе родства хозяйства в преимущественно крестьянских обществах. Оно является одновременно и местом проживания, и первичной единицей сельскохозяйственного производства. В определенных же обществах большая часть производственной работы делается в специализированных местах, таких как мастерские, фабрики и офисы, а люди, занятые в них, одновременно с этим являются членами семейного домашнего хозяйства. Таким образом, два набора ролей и коллективов дифференцируются, и их функции разделяются. Кроме того, должна осуществляться какая-то дифференциация на уровне норм и некоторая спецификация общих ценностных образцов по отношению к различным ситуациям.
Чтобы дифференциация способствовала сбалансированности, большей развитости системы, каждая вновь отдифференцировавшаяся подсистема (например, производящая организация в приведенном выше примере) должна увеличивать адаптивную способность при осуществлении своей первичной функции в сравнении с осуществлением этой функции в предшествующей, более диффузной структуре. Так, например, экономическое производство, как правило, более эффективно на фабриках, чем в домашнем хозяйстве. Мы можем назвать этот процесс аспектом адаптивного усиления цикла эволюционного изменения. Этот процесс затрагивает уровни ролей и коллективных организаций. Люди так же, как и коллективы в целом, с точки зрения отношений производства и затрат должны при этом стать более прозводительными, чем на предшествующем этапе. Эти изменения не предполагают, что более старый “остаточный” элемент “потеряет функцию” во всех контекстах своих действий. Домашнее хозяйство более не является важным экономическим производителем, но оно может выполнять другие свои функции лучше, чем в своей более ранней форме.
Процессы дифференциации выдвигают также новые проблемы, связанные с интеграцией системы. Должны быть скоординированы действия двух (или более) категорий структурных элементов там, где до этого существовала лишь одна категория. Так, в системе, где есть найм и профессиональная занятость, глава дома уже не может более контролировать производство в рамках своей роли, определяемой родством. Производящая организация должна поэтому разработать систему авторитета, которая не укоренена в систем родства. Производственные и домашние коллективы должны быть скоординированы внутри более широкой системы, например, посредством изменений в структуре локального сообщества.
Адаптивное усиление, таким образом, требует, чтобы специализированные функциональные способности были свободны от предписаний в рамках более диффузных структур. Речь идет об опоре на более генерализованные ресурсы, независимые от аскрептивных источников. По этой причине процессы дифференциации и усиления могут требовать включения со статусом полного членства в общую систему сообщества ранее исключенных групп, которые выработали" способность вносить свой “вклад” в функционирование системы". Возможно, наиболее общий случай касается систем, которые были разделены на высшие и низшие классы и в которых высший класс монополизировал статус “реального” членства, обходясь с низшим классом как с гражданами второго сорта. Процесс дифференциации и усиления делает все более трудным поддержание подобной дихотомии. Диффренциация в особенной мере ведет к ситуации, когда необходимость интеграции вновь отделившихся подсистем настойчиво требует включения некогда исключенных элементов.
Последний компонент процесса изменения связан с его отношением к ценностной системе общества. Всякая ценностная система характеризуется определенным типом образца, так что когда этот образец институционализируется, он обуславливает и предпочтительность какого-то общего типа социальной системы. Посредством того, что мы назвали спецификацией, такая общая оценка “формулируется” в ее применении к различным дифференцированным подсистемам и различным сегментированным единицам. Следовательно, ценностная ориентация, свойственная определенному коллективу, роли или нормативному комплексу, является не общим образцом для системы, но ее приспособленным, специализированным “применением”.
Система или подсистема, претерпевающая процесс дифференциации, сталкивается, однако, с функциональной проблемой, которая противополжна спецификации: установление такого варианта ценностного образца, который подходит для нового типа возникающей системы. Поскольку этот тип в общем более сложный, чем его предшественник, то его ценностный образец должен быть сформулирован на более высоком уровне общности для того, чтобы легитимизировать более широкое многобразие целей и функций подразделений. Процесс генерализации тем не менее часто сталкивается с жестким сопротивлением, поскольку приверженность ценностному образцу часто испытывается различными группами как приверженность какому-то его конкретному содержанию, присущему предшествующему, более низкому уровню генерализации. Подобное сопротивление может быть названо “фундаментализмом”. Для фундаменталиста требование большей общности в стандартах оценки предстает как требование отказаться от “реальных” приверженностей. Вокруг подобных проблем часто кристаллизуются очень жесткие конфликты.
Состояние любого данного общества и, более того, системы связанных обществ (таких, как античные общества городов-государств Среднего и Ближнего Востока) является многосоставной результирующей прогрессивных циклов, включающих эти (и другие) процессы изменения. Этот результат в контексте любого более общего процесса будет продуцировать веерообразный спектр типов, которые варьируются в соответствии с различными ситуациями, степенью интеграции и функциональным положением в более широкой системе.
Некоторые варианты внутри какого-то класса обществ, имеющих общий спектр сходных характеристик, будут более, чем другие, склонны к дополнительному эволюционному развитию. Другие могут быть так блокированы внутренними конфликтами или иными помехами, что будут с трудом себя поддерживать или даже разрушаться. Но среди этих последних могут быть, как мы уже указывали, общества, наиболее созидательные в плане порождения компонентов, имеющих долговременную значимость, Когда где-то среди разнообразного населения обществ возникает “прорыв” процесса развития, процесс инновации всегда, как я полагаю, будет сооветствовать нашей парадигме эволюционного изменения. Такой прорыв обеспечивает обществу новый уровень адаптивной способности в некоторых жизненно важных отношениях, изменяя тем самым свою конкурентоспособность по сравнению с другими обществами в системе. Говоря шире, такая ситуация открывает все четыре возможности для обществ, не вовлеченных непосредственно в процесс инновации. Во-первых, инновация может быть просто разрушена более сильными, хотя и менее развитыми соперниками. Если инновация является только культурной, ее трудно разрушить полностью, и она может приобрести огромное значение даже после того, как разрушено общество, ее породившее. Во-вторых, уровни конкуретноспособности могут быть выравнены посредством адаптации инноваций. Очевидным и важным примером является в настоящее время движение неразвитых стран к “модернизации”. Третьим вариантом является установление изолированной ниши, в которой общество может продолжать сохранять относительно неизмененной свою старую структуру. Последней возможностью является потеря социетальной идентичности через дезинтеграцию или поглощение большей социетальной системой. Эти возможности являются типовыми, созидающими многие сложные комбинации и переходы.
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ПОДСИСТЕМ ОБЩЕСТВА
Сейчас мы должны рассмотреть общие направления процесса социетальной диффренциации. Если сочетать природу социальных систем с кибернетической, то эти направления должны пониматься как функциональные. Увеличивающая сложность систем, если она обусловлена не только сегментацией, включает развитие подсистем, специализирующихся на более специфических функциях в действии системы как целого и на интегративных механизмах, которые увязывают функционально диффренцированные подсистемы.
Для наших целей было важно проанализировать функцию на двух приницпиально значимых уровнях: общей системы действия и социальной системы. Каждый уровень обладает потенциалом для увеличения степени своей диффренциации на подсистемы по выявленным нами четырем функциональным направлениям.
Наиболее очевидные процессы эволюции, исходящей из примитивных социальных условий, связаны с уровнем общего действия, особенно с отношением между социальной и культурной системами. Тем не менее особые отношения организмов к технологии и личностной системы к политической организации указывают, что и две другие первичные подсистемы действия также вовлечены в процесс самым фундаментальным образом.
В следующей главе будет утверждаться, что чрезвычайно низкий уровень дифференциации среди этих четырех подсистем - возможно, приближающийся к тому минимальному уровню, который совместим с человеческим уровнем действия, - является главным отличительным критерием наиболее примитивного типа общества.
Дифференциация между культурной и социальной системами на ранних стадиях своего развития является наиболее заметной в сфере религии, где становится очевидной по мере увеличения “дистанции” между богами и людьми. Это первое движение в наиболее развитых примитивных обществах и достигает совершенно нового уровня в том, что Белла доказывает “историческими” религиями 2 . Параллельный процесс может быть обнаружен в дифференциации между личностью и обществом, определяющей степень автономии индивидов. Между организмом и обществом дифференциация возникает как дифференциация между уровнем физической технологии и уровнем экономических процессов, касающихся размещения мобильных ресурсов, потребляемых благ, которые “присваиваются” или производятся, а также фактором производства.
На основе осуществленного ранее анализа между системами отношений можно было ожидать, что процесс дифференциации на уровне общей системы действия стимулирует и будет стимулироваться аналогичным процессом, внутренее присущим обществу как системе.
То, что мы называем системой поддержания образца общества, обладает первенством и в плане культуры, поскольку это место прямого взаимоотношения с культурной системой. Она первая становится очевидно отдифференцированной от других социальных подсистем, по мере того как последние утверждаются как чисто “светские” сферы, которые, хотя и легитимизируются в религиозных терминах, не являются непосредственно частью религиозной системы. Этот процесс ведет к дифференциации “церкви и государства”, которая полностью достигается не ранее постримской фазы христианства.
Развитие автономной правовой системы, возможно, является наиболее важным индикатором дифференциации между социетальной интегративной системой, фокусирующейся на социетальном сообществе, и политическим устройством, связанным с отбором, упорядочиванием и достижением коллективных целей в большей степени, чем поддержание солидарности (включая порядок) как таковой. Среди всех досовременных обществ римское общество добилось наибольшего прогресса в этом направлении.
Наконец, экономика стремится дифференцироваться не только от технологии, но и от политического устройства, а также тех аспектов систем поддержания образца, которые связаны с родством. Деньги и рынки являются наиболее важными институциональными комплексами, связанными с дифференциацией экономики. Возможно, расхождения между месопотамским и греческим обществом засвидетельствовали наиболее серьезные ранние ступени в этом институциональном развитии, хотя было еще и много дополнительных процессов развития при переходе к современным системам.
Главная схема четырех функций и наш анализ тенденций социетальных систем дифференцироваться на четыре первичных подсистемы составят главные направления нашего анализа. Там, где появится более четырех важных подсистем, мы объясним это одним из трех способов или какой-то комбинацией. Во-первых, важный феномен может появиться благодаря сегментации, а не дифференциации. Во-вторых, может быть вовлечен более чем один уровень системного соотнесения. Например, институты родства обеспечивают особую интеграцию между социетальными компонентами, расположенными в подсистемах поддержания образца и личности и, следовательно, функционально менее дифференцированы, чем такие структуры, как современные университеты или церкви В-третьих, существуют различные вицы распределения значимости среди функционально важных компонентов, и в силу этого важные типологические разделения должны быть проведены внутри относительно высоко дифференцированных подсистем, например экономики или государства. Часто эти различия проистекают из взаимопроникновения элементов разных уровней системы или других подсистем того же уровня.
Следовательно, должно быть ясно, что обоснование указанной классификации носит аналитический, а не конкретный характер. Любая определенная подсистема общества может содержать все три типа усложнения в специфической комбинации. Тем не менее с теоретической точки зрения является важным их аналитическое расчленение. Хотя конкретная специфика будет значительно (и комплексно) различаться в зависимости от типа анализируемой системы, инстанции соотнесения социетальных подсистем - поддержание образца, интеграция, политическое устройство и экономика - образуют главный аналитический инструментарий нашего полного анализа.
СТАДИИ ЭВОЛЮЦИИ ОБЩЕСТВ
Эволюционный подход предполагает как критерий определения направления эволюции, так и установление эволюционной схемы стадий. Мы указали как на фактор направления эволюции на увеличение общей адаптивной способности, осознанно заимствовав это из теории органической эволюции.
Здесь же следует обратиться к проблеме стадий. Мы не рассматриваем социальную эволюцию как либо непрерывный, либо простой линейный процесс, но все же мы можем вычленить общие уровни продвижения, не упуская при этом из виду различия, находимые в каждом из них Для ограниченных целей, стоящих перед этой книгой, и ее результатом мы выделяем три весьма обширных эволюционных уровня, которые мы можем назвать первобытным, промежуточным и современным. Эта книга сосредоточит свое внимание на первых двух уровнях, оставив третий для дальнейших исследований. В любой конкретной схеме уровней существует определенная производность, и каждую из двух широких категорий мы найдем необходимым расчленить дополнительно.
Критерии разделения, или водоразделы, между главными стадиями в нашей классификации концентрируются вокруг решающих изменений в кодовых элементах нормативных структур. При переходе от первобытного к промежуточному обществу ключевую роль играет язык, который является прежде всего частью культурной системы. При переходе от промежуточного к современному обществу такую роль играет институционализация кодов нормативного порядка, присущего социетальной структуре и связанного с системой права.
В обоих случаях предлагаемый критерий является просто обозначением, указывающим на чрезвычайно сложный предмет. Письменность - фокус судьбоносного выхода из первобытности - усугубляет базисную дифференциацию между социальной и культурной системами и значительно расширяет границы и власть последней. Главные символические содержания культуры могут посредством письма быть воплощены в формы, которые не зависят от конкретных текстов взаимодействия. Это делает возможным значительно более широкую и интенсивную культурную диффузию и в пространстве (например, в отношении человеческих популяций), и во времени. Порождается феномен “трансляции”, т.е. ориентации сообщений на неопределенные аудитории: тому, кто грамотнее и прочтет документ. Более того, не существует временных границ для получения сообщения. Только письменные культуры могут иметь историю в смысле основывающегося на документированной очевидности осознания прошлых событий, которые выходят за рамки памяти живущих людей и неопределенных сообщений устных традиций.
У письменных языков и грамоты существует много аспектов, стадий развития и институционализации. Эти ранние стадии, особенно отчетливо проявляющиеся в архаических обществах, характеризуются тем, что “ремесло” письменности является достоянием маленьких групп, использующих его для специальных целей, часто эзотерически религиозных и магических. Другое важное изменение, являющееся, возможно, критерием развитого промежуточного общества, - это институционализация всеобщей грамотности для взрослых мужчин из высшего класса. Такие общества обычно организуют свои культуры вокруг набора особенно важных, обычно священных, писаний, знание которых ожидается от любого “образованного” человека. Только современные общества достигают институционализации грамотности для всего взрослого населения, что в действительности может означать вторую крупную ступень в развитии современности.
Письменность и наличие письменного закона упрочивают большую часть социальных отношений. Например, пункты контрактного соглашения теперь не нуждаются в том, чтобы зависеть от подверженной ошибкам памяти сторон или свидетелей, а могут быть записаны и использованы для проверки в случае необходимости. Не следует недоооценивать важность подобной стабильности. Напротив, она является главным условием для широты распространения и сложности многих компонентов социальной организации.
В то же время письмо является также источником подвижности и способности к инновации. Как бы часто “классические” документы ни служили основой для жесткого традиционализма, наличие официально правильных документов делает возможным далеко и глубокоидущий критический анализ соответствующих культурных проблем. Если документ является нормативным для некоторых сфер действия, он ставит достаточно остро проблему того, как в практических ситуациях его предписания могут быть выполнены. Кроме всего прочего, письменные документы формируют основу для кумулятивного культурного развития; они фиксируют вводимые инновацией отличия, определяя их более точно, чем устная традиция.
В то время как письменность способствует независимости культурной системы от более преходящих потребностей общества, закон, развившись до необходимого уровня, содействует независимости нормативных компонентов социетальной структуры от принуждения политических и экономических интересов, а также от личностных, органических факторов и факторов физического окружения, действующих через них.
Чрезвычайно сложной является проблема, касающаяся вида закона, институционализация которого означает переход от промежуточных к современным обществам. Очевидно, что в соответствии с универсалистскими принципами такой закон должен иметь высокогенерализарованную форму. Это тот самый фактор, который не позволяет рассматривать такие системы, как талмудический закон или традиционный ислам, в качестве “современного закона”. У них отсутствует тот уровень всеобщности, который Вебер называл формально-рациональным. Современные правовые системы должны также жестко подчеркивать фактор процедуры, как отличный от субстанциальных предписаний и стандартов. Только на базе главенства процедуры системы, не будучи предварительно связанной с каким-то специфическим решением, закон может справиться с широким разнообразием меняющихся обстоятельств и случаев.
Римское право в период империи среди всех предсовременных систем наиболее близко подошло к принятию большого количества “формальных” аспектов таких требований, и, конечно, оно внесло существенный вклад в появление в будущем в полной мере современных систем. Тем не менее оно не послужило достаточным условием для развития “современных” структур в самой Римской империи. Мы предположим, что это обстоятельство было обусловлено прежде всего уровнем институционализации права в римском обществе. Римская империя не развила досточно интегрированного социетального сообщества и не смогла интегрировать все крупные этнические, территориальные и религиозные группы через единый первичный нормативный порядок, значимый для всего общества и вышестоящий авторитет римского правительства.
Табл. 1 представляет основные отношения между социетальной системой и ее общей системой внешних сред в терминах используемой нами функциональной схемы.
Столбец 1 перечисляет функциональные категории, интерпретирующие здесь на уровне общего действия. Столбец 2 вычленяет социальную систему из других в соответствии с ее интегративными функциями внутри системы действия. Столбец 3, соответствующий столбцу 4 в табл. 2, перечисляет три других первичных подсистемных действия как непосредственную (в рамках действия) среду социальной системы. Столбец 4 представляет две среды, внутри которых функционируют системы действия - поскольку они здесь различаются, т.е физико-органическая среда, отношения с которой опосредованы в первом примере поведенческим организмом, и среда, которую мы называем “последняя реальность”, отношения с которой опосредованы конститутивными символическими системами (т.е. религиозными компонентами) культурной системы. Наконец, столбец 5 показывает два направления, по которым различные факторы осуществляют свое влияние на эти системы. Стрелка, идущая вверх, фиксирует иерархию контролирующих факторов в кибернетическом смысле слова. Если мы движемся вниз, контроль над все более необходимыми условиями делает воз-
Таблица 1
ПОДСИСТЕМЫ ДЕЙСТВИЙ
|
Внутренние среды действия социальных систем |
Среды действия |
Кибернетические отношения |
|||||
|
“высшая реальность” физико-органическое окружение |
высокий уровень информации (контроль) иерархия обусловливающих факторов иерархия контролирующих факторов высокая энергия (условия) |
||||||
|
культурная система |
|||||||
|
Поддержание - - -образца Интеграция |
социальная система |
||||||
|
система личности |
|||||||
|
Достижение целей" Адаптация ----- |
|||||||
|
поведенческий организм |
|||||||
можной реализацию образцов, планов и программ. Системы, расположенные порядково выше, соответственно выше в уровне информации, в то время как расположенные ниже - выше по уровню энергии.
Табл. 2 схематически представляет набор отношений, которые выявлены в тексте, касающемся первичных структур общества как системы, помещающейся в центре социетального сообщества. Столбец 1 перечисляет четыре первичные функциональные категории в соответствии с их местом в кибернетической иерархии контроля. В отношении к столбцу 1 столбец 2 идентифицирует социетальное сообщество как интегративную подсистему общества, т.е. эта аналитически определяемая подсистема характеризуется первичностью интегративной функции в бывшей системе. Столбец 3 обозначает остальные три аналитические подсистемы, функции которых также даны в отношении к столбцу 1 как составляющие среду социетального сообщества, которое является внутренним для общества как социетальной системы. Столбец 3 показывает как процессы взаимообмена, входы и выходы информации, так и некоторые зоны их проникновения. Столбец 4 сходным порядком детализирует первичные подсистемы действия (отличные от социальной системы), в свою очередь показывая их как составляющие среду для социальной системы, предполагая при этом тот же порядок взаимообмена и интерпретации, но с различным специфическим содержанием. Наклонные пунктирные линии показывают, что целая социетальная система (а не каждая из ее подсистем) вовлечена в эти взаимообмены с различными средами действия. Наконец, столбец 5 перечисляет функциональные категории, в терминах которых дифференцируются системы действия, а не социальной системы, как в столбце 1.
Таблица 2
СОЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕСТВО И ЕГО СРЕДЫ
|
Внутренние социетальные функции |
Внутренние социальные среды социетального сообщества |
Внешние социальные среды социетального сообщества |
Функции в общих системах действия |
|||
|
культурная система |
поддержание образца |
|||||
|
Поддержание - - -образца Интеграция |
Поддержание институциональ ных культурны образцов |
|||||
|
социетальное общество |
||||||
|
система - -личности Поведен -ческий организм |
интеграция достижение целей адаптация |
|||||
|
Достижение целей Адаптация |
Государство |
|||||
|
экономика |
||||||
Толкотт Парсонс, синтезировав теоретические подходы Макса Вебера (труды которого он переводил), Георга Зиммеля, Эмиля Дюркгейма, Парето, Алана Маршалла, Зигмунда Фрейда, разработал «общую теорию действия и, в частности, социального действия (структурный функционализм) как самоорганизующейся системы» .
В последней, которая задана набором функциональных проблем любой системы (адаптация, достижение цели, интеграция, поддержание образца), Парсонс аналитически вычленяет подсистемы социальной структуры, культуры, личности. Ориентации действующего лица (актора) описываются при этом с помощью набора стандартных (типовых) переменных. Этот теоретический язык Парсонс использовал для описания систем экономики, политики, права, религии, образования, для анализа семьи, больницы (и, в частности, психбольницы), школьного класса, университета, искусства, массмедиа, сексуальных, расовых и национальных отношений, социальных отклонений, а позднее -- для построения неоэволюционистской сравнительной социологии различных обществ, вовлеченных и продолжающих вовлекаться в универсальный процесс модернизации. Парсонс и его теория имели решающее значение для становления социологии в качестве академической дисциплины.
На раннем этапе исследований Парсонс стремился найти определённый компромисс между «социологизмом» Э. Дюркгейма, жестко детерминировавшим человеческое поведение влиянием внешней социальной среды, и «понимающей» теорией социального действия М. Вебера, описывающей человеческое поведение через соответствие «идеальным типам». На ранние работы Парсонса значительное влияние также оказали В. Парето, предлагавший сходную с веберовской модель деления человеческих действий по мотивации на «логические» и нелогические, А. Маршалл, Г. Зиммель, З. Фрейд.
Структурно-функциональный анализ -- «принцип исследования социальных явлений и процессов как системы, в которой каждый элемент структуры имеет определенное назначение (функцию)» . Функция в социологии -- роль, которую выполняет определённый социальный институт или процесс по отношению к целому (напр., функция государства, семьи и т. д. в обществе).
Понятие «система» пришло в политологию из социологии. Разработка понятия «политическая система» связано с именами американских представителей структурно-функционального и системного анализа.
Таким образом, согласно Т. Парсонсу, политическая система Ї это подсистема общества, назначение которой состоит в определении коллективных целей, мобилизации ресурсов и принятии решений, необходимых для их достижения.
Сочинение Т. Парсонса «О понятии «политическая власть»»
Власть в данном сочинении Т. Парсонса понимается здесь как посредник, тождественный деньгам, циркулирующий внутри того, что мы называем политической системой, но выходящий далеко за рамки последней и проникающий в три функциональные подсистемы общества -- экономическую подсистему, подсистему интеграции и подсистему поддержания культурных образцов. Прибегнув к очень краткому описанию свойств, присущих деньгам как экономическому инструменту подобного типа, мы сможем лучше понять и специфику свойств власти.
Деньги, как утверждали классики экономической науки, одновременно представляют собой и средство обмена, и «ценностный эталон». Деньги -- это символ в том смысле, что, измеряя и, следовательно, «выражая» экономическую ценность или полезность, сами они не обладают полезностью в изначальном потребительском значении слова. Деньги имеют не «потребительскую стоимость», а только «стоимость меновую» , т.е. позволяют приобретать полезные вещи. Деньги служат, таким образом, для обмена предложениями о продаже или, наоборот, о покупке полезных вещей. Деньги становятся главным посредником только тогда, когда обмен не носит обязательного характера, подобно обмену дарами между некоторыми категориями родственников, или когда он не совершается на основе бартера, т.е. обмена равноценными вещами и услугами.
Восполняя нехватку прямой от себя пользы, деньги наделяют того, кто их получает, четырьмя важными степенями свободы в том, что касается участия в системе всеобщих обменов:
1) свободой тратить полученные деньги на приобретение, какой-либо вещи или набора вещей из числа наличествующих на рынке и в пределах имеющихся средств;
2) свободой выбирать между многими вариантами желаемой вещи;
3) свободой выбирать время, наиболее подходящее для покупки;
4) свободой обдумывать условия покупки, которые в силу свободы выбора времени и варианта предложения человек может, смотря по обстоятельствам, принять или отвергнуть. Вместе с получением четырех степеней свободы человек, конечно, подвергается риску, связанному с гипотетичностью предположения о том, что деньги будут приняты другими и что их ценность останется неизменной.
Аналогичным образом понятие институционализированной системы власти, прежде всего, выдвигает на первый план систему отношений, в рамках которой некоторые виды обещаний и обязательств, навязанных или взятых добровольно -- например, в соответствии с договором, -- рассматриваются как подлежащие исполнению, т.е. в нормативно установленных условиях уполномоченные деятели могут потребовать их выполнения. Кроме того, во всех установленных случаях отказа или попыток отказа от повиновения, посредством чего деятель пробует уклониться от своих обязательств, их «заставят уважать», угрожая ему реальным применением ситуационно-негативных санкций, выполняющих в одном случае функцию устрашения, в другом -- наказания. Именно события в случае с деятелем, о котором идет речь, намеренно изменяют (или угрожают изменить) ситуацию ему во вред, каково бы ни было конкретное содержание этих изменений.
Власть, таким образом, «является реализацией обобщенной способности, состоящей в том, чтобы добиваться от членов коллектива выполнения их обязательств, легитимизированных значимостью последних для целей коллектива, и допускающей возможность принуждения строптивых посредством применения к ним негативных санкций, кем бы ни являлись действующие лица этой операции» .
Случай с деньгами ясен: при разработке бюджета, призванного распределить имеющийся доход, всякое выделение средств по какой-то одной статье должно осуществляться за счет других статей. Самой явной политической аналогией здесь является распределение власти в рамках обособленного сообщества. Вполне очевидно, что если А., который ранее занимал положение, сопряженное с реальной властью, перемещен рангом ниже и на его месте теперь находится Б., то А. утрачивает власть, а Б. ее получает, причем общая сумма власти в системе остается неизменной. Многие теоретики, в том числе Г. Лассуэлл и Ч. Райт Миллс, полагали, что «это правило является одинаково справедливым для всей совокупности политических систем».
Существует круговое движение между политической сферой и экономикой; суть его в обмене фактора политической эффективности -- в данном случае участия в контроле над продуктивностью экономики -- на экономический результат, состоящий в контроле над ресурсами, способном, например принять форму инвестиционного займа. Это круговое движение регулируется посредством власти в том смысле, что фактор, представленный подлежащими исполнению обязательствами, в частности обязательством оказания услуг, с лихвой уравновешивает результат, представленный открывшимися для эффективного действия возможностями.
Одно из условий стабильности этой системы циркуляции состоит в равновесии факторов и результатов властвования с той и с другой стороны. Это -- иной способ сказать, что данное условие стабильности в том, что касается власти, формулируется идеальным образом как система с нулевой суммой, хотя то же самое неверно, по причине инвестиционного процесса, для вовлеченных в оборот денежных средств. Система кругового обращения присущая политической сфере, понимается тогда как место привычной мобилизации ожиданий относительно их исполнения; эта мобилизация может осуществляться двумя способами: либо мы напоминаем об обстоятельствах, которые вытекают из прежних договоренностей, являющихся в некоторых случаях, как, например, в вопросе о гражданстве правоустанавливающими; либо мы берем на себя в установленных пределах новые обязательства, заменяющие старые, уже выполненные. Равновесие характеризует, конечно, всю систему, а не отдельные части.
«Вклады» власти, сделанные избирателями, могут быть отозваны -- если не тотчас, то хотя бы на следующих выборах и на условии, аналогичном режиму работы банка. В некоторых случаях выборы связаны с условиями, сопоставимыми с бартером, точнее говоря, с ожиданием выполнения некоторых конкретных требований, отстаиваемых стратегически мыслящими избирателями, и ими одними. Но особенно важно, что в системе, которая является плюралистической с точки зрения не только состава сил, осуществляющих политическую поддержку, но и проблем, подлежащих разрешению, такие лидеры получают свободу действия для принятия различных, обязательных для исполнения решений, затрагивая в этом случае и другие группы общества, а не только те, чей «интерес» был удовлетворен непосредственным образом. Эту свободу можно представить как «ограниченную круговым потоком: другими словами, можно сказать, что фактор власти, проходящий по каналу политической поддержки, будет самым точным образом уравновешен его результатом -- политическими решениями в интересах тех групп, которые их специально требовали».
Существует все же другая составляющая свободы избранных лидеров, которая и является здесь решающей. Это свобода использовать влияние -- например, благодаря престижу должности, не совпадающему с объемом причитающейся ей власти, -- чтобы предпринять новые попытки «уравнять» власть и влияние. Это использование влияния для укрепления общего предложения власти.
Этот процесс выполняет свою роль посредством функции управления, которая -- с помощью отношений, поддерживаемых с различными аспектами структуры электорального корпуса сообщества, -- порождает и структурирует новый «спрос» в смысле специфического спроса на решения.
Тогда можно сказать, что подобный спрос -- применительно к тем, кто принимает решения, -- оправдывает растущее производство власти, что стало возможным именно из-за обобщенного характера мандата политической поддержки; поскольку этот мандат выдан не на основе бартера, т.е. в обмен на конкретные решения, но вследствие того «уравнения» власти и влияния, которое установилось посредством выборов, он является средством осуществления, в рамках конституции, того, что на правительственном уровне кажется наиболее соответствующим «всеобщему интересу». В этом случае руководителей можно сравнить с банкирами или «брокерами» , которые могут мобилизовать обязательства своих избирателей таким образом, что совокупность обязательств, взятых всем сообществом, увеличивается. Это возрастание должно все же быть оправданным мобилизацией влияния: нужно, чтобы оно одновременно воспринималось как соответствующее действующим нормам и применимое к ситуациям, «требующим» действия на уровне коллективных обязательств.
Можно предположить, что сравнение с кредитом, наряду с прочими, оказывается верным с точки зрения его временного измерения. Потребность в большей эффективности, необходимой для выполнения новых программ, составляющих добавку к общей нагрузке сообщества, влечет за собой изменения на уровне организации посредством нового сочетания производственных факторов, развития новых организмов, ангажированности персонала, выработки новых норм и даже модификации основ легитимации. Следовательно, избранные лидеры не могут считаться по закону ответственными за немедленное выполнение, и, наоборот, нужно, чтобы источники политической поддержки оказали им доверие, т.е. не требовали немедленной «оплаты» -- в момент следующих выборов -- той доли власти, которую имели их голоса, решениями, продиктованными их собственными интересами.
Правомерно, может быть, называть ответственность, принимаемую в этом случае, ответственностью руководства, подчеркнув ее отличие от административной ответственности, сосредоточенной на повседневных функциях. В любом нужно представить процесс возрастания власти способом, строго аналогичным экономическому инвестированию в том смысле, что «возмещение» должно повлечь за собой повышение уровня коллективного успеха в направлении, выявленном выше, а именно: повышение эффективности коллективного действия в зонах с обнаружившейся ценностью, о которой никто не подозревал, если бы лидер не пошел на риск, подобно предпринимателю, решившемуся на инвестиции.
Таким образом, Для Т. Парсонса власть -- это система ресурсов, с помощью которых достижимы общие цели.
В целом, подытоживая вышеизложенное, хотелось бы отметить, что Т. Парсонс являлся больше социологом, чем политологом, следовательно, политические взгляды Т. Парсонса тесно связаны с социологией и вытекают из его социологических исследований. Применительно к методологии политической науки Т. Парсонс сформулровал понятие политической системы, которое было в дальнейшем воспринято для обоснования теории систем в политологии, а также политической власти.