Лучшие вузы ссср.
В последнее время многие частенько задают себе вопросы: почему у нас такой низкий уровень образования и почему многие выпускники не могут ответить даже на самые простые вопросы из школьной программы? Что сделали после развала СССР с предыдущей системой образования? В советские годы кадровая подготовка будущих специалистов кардинально отличалась от той, которая сегодня воцарилась на всём постсоветском пространстве. А ведь советская система образования всегда была конкурентноспособной. Благодаря ей СССР вышёл в 1960-ых годах на первые строчки в рейтинге самых образованных государств мира. Страна занимала лидирующее место по востребованности своих людей, чьи знания, опыт и навыки на благо родной страны всегда ценились. Какими же они были, советская наука и советское образование, если кадры действительно должны решать все? В преддверии нового учебного года поговорим о плюсах и минусах советской системы образования, о том, как советская школа формировала личность человека.
«Овладеть наукой, выковать новые кадры большевиков — специалистов по всем отраслям знаний, учиться, учиться, учиться упорнейшим образом, — такова теперь задача» (И.В.Сталин, Речь на VIII съезде ВЛКСМ,1928 год)
Не один раз разные люди по своему интерпретировали слова Бисмарка, который по поводу победы в битве при Садовой в 1866 году в войне Пруссии против Австрии сказал, что её одержал прусский народный учитель. Имелось в виду, что солдаты и офицеры прусской армии на тот момент были лучше образованы, чем солдаты и офицеры армии противника. Перефразировав его президент США Дж.Ф. Кеннеди, 4 октября 1957 года в день запуска СССР первого искусственного спутника Земли, сказал:
«Космос мы проиграли русским за школьной партой».Советская школа подготовила огромное количество молодых людей, которые смогли освоить сложную боевую технику в кратчайшие сроки, смогли за короткое время пройти ускоренные курсы в военных училищах и стать хорошо подготовленными командирами Красной Армии и патриотами своего социалистического Отечества.
Запад неоднократно отмечал успехи и достижения советского образования, особенно в конце 50-х годов.
Аналитическая записка НАТО об образовании в СССР (1959 год)
В мае 1959 года доктор Ц.Р.С. (C.R.S. Congressional Research Service — Исследовательская Служба Конгресса США) Мэндэрс подготовил для комитета по вопросам науки НАТО доклад на тему «Научно-техническое образование и кадровые резервы в СССР». Далее приводятся выдержки из данного доклада, примечания в квадратных скобках — наши.
«Когда Советский Союз был образован немногим более 40 лет назад, государству пришлось столкнуться с огромными трудностями. Урожай советского юга был уничтожен нашествием саранчи, в результате чего отмечался дефицит продовольствия и низкий моральный дух населения [заметьте — ни слова о так называемом «голодоморе»]. Обороне не способствовало ничего, кроме рационального использования территориальных и климатических условий. Государство отставало в образовании и других социальных сферах, неграмотность была широко распространена, и спустя почти 10 лет [а это 1929 год] советские журналы и печатные издания по-прежнему сообщали о том же уровне грамотности. Сорок лет назад безнадежно не хватало обученных кадров, чтобы вывести советский народ из трудной ситуации, а сегодня СССР оспаривает право США на мировое господство. Это достижение, которое не знает равных в современной истории…».
«На протяжении многих лет значительная доля обученных кадров возвращается обратно в систему образования, чтобы подготовить ещё больше специалистов. Преподавание — хорошо оплачиваемое и престижное занятие. Чистый ежегодный прирост обученных кадров составляет 7% в СССР (для сравнения, в США — 3,5%, в Великобритании 2,5 — 3 %)».
«С каждым новым этапом научно-технического прогресса начинается соответствующая программа подготовки преподавателей. С 1955 года в Московском государственном университете готовят преподавателей программирования».
«На уровне постдипломного образования СССР не испытывает нехватки в профессионалах, способных управлять государственными проектами. В высшем и школьном образовании всё указывает на то, что количество профессионально подготовленных выпускников не только без труда останется на прежнем уровне, но может быть увеличено».
«Западные эксперты, как правило, завидуют количеству и качеству оборудования в советских учебных заведениях».
«На Западе существует значительная тенденция придерживаться крайних взглядов в отношении Советского Союза. Его граждане, однако, не супермены и не второсортный материал. На самом деле, это люди с такими же способностями и эмоциями, как и все остальные. Если 210 миллионов человек на Западе будут слаженно работать с такими же приоритетами и таким же рвением, как их коллеги в Советском Союзе, они добьются похожих результатов. Государства, самостоятельно соревнующиеся с СССР, впустую растрачивают свои силы и ресурсы в попытках, обречённых на провал. Если невозможно постоянно изобретать методы, превосходящие методы СССР, стоит всерьёз задуматься над заимствованием и адаптацией советских методов».
И вот ещё одно мнение западного политика и бизнесмена о политике Сталина:
«Коммунизм при Сталине завоевал аплодисменты и восхищение всех западных наций. Коммунизм при Сталине дал нам пример патриотизма, которому трудно найти аналогию в истории. Преследование христиан? Нет. Там нет религиозного преследования. Двери церквей открыты. Политические репрессии? Да, конечно. Но теперь уже ясно, что те, кого расстреляли, предали бы Россию немцам».
Теперь можно с уверенностью утверждать, что образование в СССР было на высшем уровне, что подтверждается заключением западных аналитиков. Оно, конечно, во многим не соответствовало мировым стандартам. Но теперь-то мы хорошо понимаем, что это проблема «стандартов». Ибо сейчас имеем те самые мировые стандарты. Только вот самые способные представители нашей молодёжи, обученные в соответствии с этим стандартами, по нашим советским меркам вообще не тянут на грамотных. Так себе… твёрдые троечники. Поэтому нет сомнения, что дело не в министрах Фурсенко или Ливанове, что современная проблема кроется сугубо в самой системе.
Что же представляла собой советская система образования, о которой так уважительно говорили на Западе, и методы которой были заимствованы как в Японии, так и других странах?
До сих пор идут споры о том, действительно ли систему образования в СССР можно считать лучшей в мире. Кто-то с уверенностью соглашается, а кто-то говорит о губительном воздействии идеологических принципов. Без сомнения, пропаганда существовала, но в том числе благодаря пропаганде в рекордно сжатые сроки была ликвидирована безграмотность населения, образование стало общедоступным, а такого количества Нобелевских лауреатов и победителей международных олимпиад, сколько их насчитывалось ежегодно в советское время, не было до сих пор. Советские школьники побеждали на международных олимпиадах, в том числе и по естественнонаучным дисциплинам. И всё эти достижения возникали несмотря на то, что общее образование в СССР утвердилось позднее чем в западных странах практически на целый век. Известный педагог-новатор Виктор Шаталов (родился в 1927 году) говорил:
«В послевоенные годы в СССР возникла космическая, поднялась оборонная промышленность. Всё это не могло вырасти из ничего. Всё основывалось на образовании. Поэтому можно утверждать, что наше образование было неплохим».
Плюсов действительно было много. Не будем говорить о массовости и доступности школьной ступени образования: сегодня этот принцип сохраняется. Поговорим о качестве обучения: это достояние советского прошлого любят сравнивать с качеством обучения в современном обществе.
Доступность и всеохватность
Одним из самых значительных преимуществ советской системы школьного образования являлась его доступность. Это право было закреплено конституционно (статья 45 Конституции СССР 1977 года). Главное отличие советской системы образования от американской или британской заключалось в единстве и согласованности всех звеньев образования. Чёткая вертикальная система (начальная, средняя школа, техникум, вуз, аспирантура, докторантура) позволяла точно спланировать вектор своего обучения. Для каждой ступени были выработаны единые программы и требования. При переезде родителей или смены школы по каким-либо иным причинам не было необходимости заново изучать материал или пытаться вникнуть в систему, принятую в новом образовательном учреждении. Максимум неприятностей, который мог доставить переход в другую школу, — необходимость повторять или догонять 3 —- 4 темы по каждой дисциплине. Учебники в школьной библиотеке выдавались бесплатно и были доступны абсолютно всем.
Ошибочно полагать, что в советской школе у всех учеников был одинаковый уровень знаний. Безусловно, общая программа должна быть усвоена всеми. Но если подросток интересуется каким-то отдельным предметом, то ему давались все возможности для его дополнительного изучения. При школах были математические кружки, кружки любителей словесности и так далее.
Однако, существовали и профильные классы, и профильные школы, где дети получали возможность углубленно изучать те или иные предметы, что было поводом особенной гордости родителей дети, которых обучались в математической школе или школе с языковым уклоном. Это воспитывало и в родителях и детях чувство собственной исключительности, «элитарности». Именно такие дети во многом стали «идейным костяком» диссидентского движения. К тому же даже в обычных школах к концу 1970-х сложилась практика скрытой сегрегации, когда наиболее способные дети попадают в «А» и «Б» классы, а класс «Г» является своего рода «отстойником», какая практика в сегодняшних школах уже считается нормой.
Фундаментальность и разносторонность знаний
Несмотря на то, что в советской школе выделился мощный ряд ведущих предметов, среди которых был русский язык, биология, физика, математика — изучение дисциплин, дающих системное представление о мире, было обязательным. В результате ученик покидал школьную скамью, имея практически энциклопедические знания. Эти знания становились тем крепким фундаментом, на котором можно было впоследствии воспитать специалиста почти по любому профилю.
Залогом качественного образования была синхронизация получаемых знаний по разным предметам посредством идеологии. Факты, узнаваемые учениками на уроках физики, перекликались со сведениями, полученными при изучении химии и математики, увязывались через доминирующие в обществе идеи. Таким образом, новые понятия и термины вводились параллельно, что помогало структурировать знания и формировать у детей целостную картину мира, хоть и идеологизированную.
Наличие стимула и вовлечённости в учебный процесс
Сегодня педагоги бьют тревогу: у школьников отсутствует мотивация к учёбе, многие старшеклассники не ощущают ответственности за собственное будущее. В советское время создать мотивацию удавалось благодаря взаимодействию нескольких факторов:
- Оценки по предметам соответствовали полученным знаниям. В СССР не боялись ставить двойки и тройки даже за год. Статистика по классам, конечно, играла роль, но не имела первостепенное значение. Двоечника могли оставить на второй год: это был не только позор перед другими детьми, но и мощный стимул взяться за учёбу. Оценку нельзя было купить: приходилось учиться, ведь по-другому заработать отличный результат было невозможно.
- Система шефства и опеки в СССР была неоспоримым преимуществом. Слабый ученик не оставался один на один со своими проблемами и неудачами. Отличник брал его под свое попечение и занимался, пока двоечник не добьётся успехов. Для сильных детей это тоже была хорошая школа: чтобы объяснить предмет другому ученику, им приходилось детально прорабатывать материал, самостоятельно учиться применять оптимальные педагогические методы. Система шефства (а вернее помощи старших младшим) воспитала множество советских учёных, педагогов, которые впоследствии стали лауреатами престижных международных премий.
- Равные условия для всех. Общественный статус и материальное положение родителей ученика никак не влияло на результаты в школе. Все дети находились в равных условиях, учились по одной программе, поэтому дорога была открыта для всех. Школьных знаний было достаточно, чтобы поступить в ВУЗ, не нанимая репетиторов. Обязательное распределение после института хоть и воспринималось как нежелательное явление, но гарантировало работу и востребованность полученных знаний и навыков. Такое положение после государственного переворота 1953 года начало медленно меняться и уже к 1970-ым более «равными» стали дети партократии — «те, кто равнее» получали места в лучших заведениях, многие физико-математические, языковые школы таким образом стали вырождаться в «элитарные», откуда уже нельзя было нерадивого ученика просто так убрать, поскольку его папа был «большой человек».
- Упор не только на обучение, но и на воспитание. Советская школа охватывала свободное время ученика, интересовалась его увлечениями. Секции, внеурочные занятия, которые были обязательными, почти не оставляли времени на бесцельное времяпровождение и порождали интерес к дальнейшему обучению в различных областях.
- Наличие бесплатных факультативных занятий. В советской школе, кроме обязательной программы, регулярно проводились факультативы для желающих. Занятия по дополнительным дисциплинам были бесплатными и доступными для всех, у кого было время и интерес их изучать.
- Материальная поддержка студентов — стипендии составляли почти треть от средней заработной платы страны.
Совокупность указанных факторов порождала огромный стимул к учёбе, без которого советское образование не было бы таким эффективным.
Требования к педагогам и уважение к профессии
Педагог в советской школе — это образ с высоким социальным статусом. Учителей уважали и относились к их профессии как к ценному и общественно значимому труду. О школе снимали фильмы, слагали песни, представляя в них педагогов как интеллигентных, честных и высоконравственных людей, на которых нужно равняться.
Быть учителем считалось почётно
Для этого были основания. К личности учителя в советской школе предъявлялись высокие требования. Преподавать шли люди, окончившие ВУЗы и имевшие внутреннее призвание обучать детей.
Такая ситуация сохранялась до 1970-х годов. Учителя имели сравнительно высокие зарплаты даже по сравнению с квалифицированными рабочими. Но ближе к «перестройке» ситуация стала меняться. Снижению авторитета личности учителя способствовало развитие капиталистических отношений. Установка на материальные ценности, которые теперь стали достижимыми, сделали профессию педагога малоприбыльной и непрестижной, что повлекло за собой нивелирование истинной ценности школьных отметок.
Итак, советское образование базировалось на трёх основных «китах»:
- энциклопедические знания, достигаемые путём разностороннего обучения и синхронизации сведений, получаемых в результате изучения различных предметов, пусть и через идеологию;
- наличие мощного стимула у детей к учебе, благодаря шефству старших над младшими и бесплатным внешкольным занятиям;
- уважение к учительскому труду и институту школы в целом.
Глядя на советскую систему образования с «колокольни» современности можно отметить некоторые недостатки. Можно сказать, что они являются чем-то вроде кирпичика, который мы, спустя много лет, могли бы добавить в храм науки, выстроенный страной.
Давайте рассмотрим некоторые недостатки, которые лучше видятся на расстоянии..
Упор на теорию, а не на практику
Известная фраза А. Райкина: «Забудьте всё, чему вас учили в школе, и слушайте…» родилась не на пустом месте. За ней скрывается усиленное изучение теории и отсутствие связей полученных знаний с жизнью.
Если говорить о системе всеобщего обязательного образования в СССР, то она превосходила системы образования зарубежных стран (и прежде всего — развитых капиталистических) по широте тематического спектра и глубине изучения предметов (в особенности — математики, физики, химии, других отраслей естествознания). На основе среднего образования очень высокого качества (по мировым меркам той эпохи) вузы СССР давали студентам знания не непосредственно прикладного характера, а большей частью знания фундаментального характера, из которых проистекают все непосредственно прикладные знания и навыки. Но советским вузам был свойственен и общий порок системы образования западного типа, характерный для неё со второй половины XIX века
Отсутствие «философий отраслей»
Общий порок советской и западной систем образования — это утрата канонов профессиональной деятельности: поэтому того, что можно назвать «философия проектирования и производства» тех или иных техносферных объектов, «философия эксплуатации» тех или иных устройств, «философия здравоохранения и оказания медицинской помощи» и т.п. прикладных философий, — в учебных курсах советских вузов не было. Имевшиеся курсы под названием «Введение в специальность» в своём большинстве не освещали проблематики такого рода философий, а дойти до её понимания, как показывает практика, самостоятельно смогли только единицы из всей массы выпускников вузов и то — только спустя многие годы после получения дипломов.
Но понимание ими этой проблематики в подавляющем большинстве случаев не находило выражения в общедоступных (хотя бы в среде профессионалов) текстах:
- отчасти потому, что малочисленные понимавшие эту проблематику в большинстве своём были заняты своим профессиональным делом и не находили времени для того, чтобы написать книгу (учебник для студентов);
- но среди понимавших были и те, кто осознанно поддерживал свою монополию на знания и сопряжённые с ними навыки, поскольку такой монополизм лежал в основе их высокого статуса в социальной иерархии, в иерархии соответствующего профессионального сообщества и обеспечивал ту или иную неформальную власть;
- а отчасти и потому, что этот жанр «абстрактной литературы» не был востребован издательствами, тем более, что такого рода «философии работы» могли во многом противоречить идеологическим установкам аппарата ЦК КПСС и дурости вышестоящих по иерархии власти (в профессиональной сфере) бюрократов-руководителей.
Кроме того, те, кто был способен написать такого рода книги, в своём большинстве не занимали высоких руководящих должностей, вследствие чего писать на такого рода темы в условиях родоплеменного строя послесталинского СССР им было не всегда «по чину». А те, кому было «по чину», в послесталинские времена были в большинстве своём карьеристами-бюрократами, не способными написать такого рода жизненно состоятельные книги. Хотя за авторством бюрократов иногда издавались книги, которые претендовали на то, чтобы заполнить этот пробел, но они были по сути графоманством.
Примером такого рода графоманства является рекламируемая по настоящее время многими недотёпами книга главкома ВМФ СССР с 1956 по 1985 год С.Г. Горшкова (1910 — 1988) «Морская мощь государства» (Москва: Воениздат. 1976 г. — 60 000 экз., 2-е дополненное издание 1979 г. — 60 000 экз.). Судя по её тексту, она написана коллективом узких специалистов (подводниками, надводниками, авиаторами, оружейниками и представителями других родов сил и служб флота), которые не воспринимали развитие Флота в целом как построение сложной системы, предназначенной для решения определённых задач, в которой все элементы должны быть представлены в необходимых количествах и взаимосвязях возлагаемых на каждый из них функций; системы, которая взаимодействует с другими системами, порождёнными обществом, и с природной средой.
С.Г. Горшков сам вряд ли прочитал «свою» книгу, а если и прочитал, то по слабоумию карьериста не понял жизненной несостоятельности и взаимной несовместимости многих положений, высказанных в ней авторами разных разделов.
До понимания проблематики развития военно-морской мощи страны, выраженной в произведениях Адмирала Флота Советского Союза И.С. Исакова (1894 — 1967), С.Г. Горшкову было весьма далеко, что оказало крайне вредное воздействие на обороноспособность СССР и развитие его Военно-морского флота на протяжении тех 30 лет, когда С.Г. Горшков возглавлял ВМФ СССР.
Те, кто предубеждён, что под руководством С.Г. Горшкова был построен могучий флот, должны понять, что всякий флот — это собрание кораблей, береговых сил и служб, но не всякое собрание кораблей, береговых сил и служб даже при их многочисленности и разнообразии является действительно Флотом. Последнее и имело место в СССР, когда главкомом ВМФ был С.Г. Горшков, и это было весьма разорительно для страны и не очень эффективно в военном отношении.
Невмешательство в технические вопросы идейной бюрократии
«Как могло случиться, что вредительство приняло такие широкие размеры? Кто виноват в этом? Мы в этом виноваты. Если бы мы дело руководства хозяйством поставили иначе, если бы мы гораздо раньше перешли к изучению техники дела, к овладению техникой, если бы мы почаще и толково вмешивались в руководство хозяйством, — вредителям не удалось бы так много навредить.
Надо самим стать специалистами, хозяевами дела, надо повернуться лицом к техническим знаниям, — вот куда толкала нас жизнь. Но ни первый сигнал, ни даже второй сигнал не обеспечили ещё необходимого поворота. Пора, давно пора повернуться лицом к технике. Пора отбросить старый лозунг, отживший лозунг о невмешательстве в технику, и стать самим специалистами, знатоками дела, стать самим полными хозяевами хозяйственного дела».
Лозунг о невмешательстве в технические вопросы в практике управления времён гражданской войны и 1920-х годов означал, что «политически идейный», но малограмотный и не знающий техники и технологий, человек мог быть назначен руководителем, в результате чего под его руководством оказывались «политически незрелые» и потенциально контрреволюционные профессионалы. Далее такой руководитель ставил перед подчинёнными ему профессионалами задачи, которые перед ним поставили вышестоящие руководители, а его подчинённые, в свою очередь, опираясь на свои знания и профессиональные навыки, должны были обеспечить их решение. Т.е. за «политически идейным», но не сведущем в деле руководителем оказывались первые этапы полной функции управления предприятием (либо структурой иного назначения), а за подчинёнными ему профессионалами — последующие этапы.
- Если руководитель коллектива и профессионалы были добросовестны или хотя бы честны, и как следствие — этически совместимы в общем деле, то в таком варианте система управления предприятием была работоспособной и приносила пользу обеим сторонам: руководитель учился делу, подчинённые профессионалы расширяли кругозор, втягивались в политическую жизнь и становились гражданами СССР (в смысле слова «гражданин», понятном из стихотворения Н.А. Некрасова «Поэт и гражданин») де-факто, а не только де-юре.
- Если руководитель или профессионалы оказывались этически несовместимы в силу недобросовестности и бесчестности хотя бы одной из сторон (хоть «идейного» руководителя, хоть профессионалов), то система управления предприятием в большей или меньшей мере утрачивала работоспособность, что влекло за собой последствия, которые могли юридически квалифицироваться как вредительство либо руководителя, либо профессионалов, либо всех вместе (такая статья была в уголовных кодексах всех союзных республик).
Как такая система работала на практике в военном деле, см. рассказ писателя-мариниста, а ранее — профессионального военного моряка Л.С. Соболева (1898 — 1971, был беспартийным) «Экзамен». В этом рассказе «дух эпохи» представлен во многих аспектах точно, но с точки зрения либералов — клеветнически. Однако этот же «дух эпохи» был и «на гражданке», потому примерно так же система «политически-идейный руководитель — подчинённые профессионалы-специалисты, аполитичные и безыдейные» (такие же как профессор Николай Степанович из повести А.П. Чехова «Скучная история») работала и на гражданке.
По сути И.В. Сталин в цитируемом выступлении поставил задачу: поскольку одной «идейной убеждённости в правоте социализма» для руководителей-хозяйственников — недостаточно, то их идейная убеждённость должна практически выражаться в освоении ими соответствующих технических знаний и применении этих знаний для выявления и разрешения проблем экономического обеспечения политики Советского государства во всех её составляющих: в глобальной, внешней, внутренней; в противном случае они — лицемеры, прикрывающие своей «идейной убеждённостью» — пустословием — реальное вредительство.
А теперь обратимся к выступлению И.В. Сталина «Новая обстановка — новые задачи хозяйственного строительства» на совещании хозяйственников 23 июня 1931 года (выделения жирным — наши):
«…мы не можем уже обходиться тем минимумом инженерно-технических и командных сил промышленности, которым мы обходились раньше. Из этого следует, что старых очагов формирования инженерно-технических сил уже недостаточно, что необходимо создать целую сеть новых очагов — на Урале, в Сибири, в Средней Азии. Нам нужно теперь обеспечить себя втрое, впятеро больше инженерно-техническими и командными силами промышленности, если мы действительно думаем осуществить программу социалистической индустриализации СССР.
Но нам нужны не всякие командные и инженерно-технические силы. Нам нужны такие командные и инженерно-технические силы, которые способны понять политику рабочего класса нашей страны, способны усвоить эту политику и готовы осуществить её на совесть » .
При этом И.В. Сталин не признавал за партией и её членами монополии на обладание совестью и деловыми качествами. В этом же его выступлении есть такой фрагмент:
«Некоторые товарищи думают, что на руководящие должности на фабриках, на заводах можно выдвигать лишь партийных товарищей. На этом основании они нередко оттирают способных и инициативных беспартийных товарищей, выдвигая на первое место партийцев, хотя и менее способных и неинициативных. Нечего и говорить, что нет ничего глупее и реакционнее такой, с позволения сказать, «политики». Едва ли нужно доказывать, что такой «политикой» можно лишь дискредитировать партию и оттолкнуть от партии беспартийных рабочих. Наша политика состоит вовсе не в том, чтобы превратить партию в замкнутую касту. Наша политика состоит в том, чтобы между партийными и беспартийными рабочими существовала атмосфера «взаимного доверия», атмосфера «взаимной проверки» (Ленин). Партия наша сильна в рабочем классе, между прочим, потому, что она проводит такую именно политику».
В послесталинские времена, если соотноситься с этим фрагментом, кадровая политика была глупа и реакционна, и именно в результате неё на вершинах власти оказались М.С. Горбачёв, А.Н. Яковлев, Б.Н. Ельцин, В.С. Черномырдин, А.А. Собчак, Г.Х. Попов и прочие активисты перестройки реформаторы и не способные поставить их на место В.С. Павлов, Е.К. Лигачёв, Н.В. Рыжков и многие другие «противники перестройки» и буржуазно-либеральных реформ.
Упоминание совести как основы деятельности каждого человека, и прежде всего — управленцев — в условиях строительства социализма и коммунизма контрастирует с высказыванием другого политического деятеля той эпохи.
«Я освобождаю человека, — говорит Гитлер, — от унижающей химеры, которая называется совестью. Совесть, как и образование, калечит человека. У меня то преимущество, что меня не удерживают никакие соображения теоретического или морального порядка» .
Сама цитата из доклада И.В. Сталина на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся 6 ноября 1941 года, посвящённого 24-й годовщине Великой октябрьской социалистической революции.
Но А. Гитлер не новатор в отрицании совести. Ницше
«Испытывал ли я когда-нибудь угрызение совести? Память моя хранит на этот счёт молчание» (Т. 1. С. 722, «Злая мудрость», 10).
«Угрызение совести — такая же глупость, как попытка собаки разгрызть камень» (Там же. С. 817, «Странник и его тень», 38)»
Вследствие этого Ф. Ницше и кончил жизнь в дурдоме.
Коммунизм в переводе с латыни на русский язык — общинность, общность; кроме того в латинском языке это слово однокоренное с «коммуникацией», т.е. со связью, в том числе и с информационной связью между людьми и не только между ними, а корнем слова «совесть» является та же «коммуникация» — «весть». Иначе говоря:
«Коммунизм — общность людей на основе совести: всё остальное в коммунизме — следствие единства совести у разных лиц».
Низкий уровень обучения иностранным языкам
Отсутствие опыта общения с носителями порождало изучение языков на основе штампов, которые не менялись в учебниках из года в год. Советские школьники после 6 лет изучения иностранного так и не могли разговаривать на нём даже в пределах бытовых тем, хотя прекрасно знали грамматику. Недоступность учебной иностранной литературы, аудио- и видеозаписей, отсутствие необходимости общения с иностранцами отводило изучение зарубежных языков на второй план.
Отсутствие широкого доступа к зарубежной литературе
Железный занавес создал ситуацию, при которой ссылаться на зарубежных учёных в студенческих и учёных работах стало не только стыдно, но и опасно. Недостаток свежей информации породил некоторую консервацию методов обучения. В связи с этим в 1992 году, когда западные источники стали доступными, школьная система показалась устаревшей и требующей реформации.
Отсутствие домашнего образования и экстерната
Сложно судить, хорошо это или плохо, но отсутствие возможности у сильных учеников сдать предметы экстерном и перейти в следующий класс тормозило развитие будущих передовых кадров, уравнивало их с основной массой школьников.
Безальтернативное совместное обучение мальчиков и девочек
Одной из сомнительных советских новаций в образовании стало обязательное совместное обучение мальчиков и девочек вместо дореволюционного раздельного образования. Тогда этот шаг был оправдан борьбой за права женщин, нехваткой кадров и помещений для организации отдельных школ, а также широким распространением практики совместного обучения в некоторых ведущих странах мира, в том числе в США. Однако новейшие исследования в тех же США показывают, что раздельное обучение повышает результаты учащихся на 10 — 20 %. Всё достаточно просто: в совместных школах мальчики и девочки отвлекаются друг на друга, заметно больше возникает конфликтов и инцидентов; мальчики вплоть до последних классов школы отстают в обучении от девочек-одногодок, так как мужской организм развивается медленнее. Напротив, при раздельном обучении появляется возможность лучше учитывать поведенческие и когнитивные особенности разных полов для повышения результативности, самооценка подростков в большей мере зависит от успеваемости, а не от каких-то других вещей. Интересно, что в 1943 году в городах было введено раздельное обучение мальчиков и девочек, которое после смерти Сталина вновь было ликвидировано в 1954 году.
Деградация системы среднего профессионального образования в позднем СССР
Хотя в СССР всячески превозносили человека труда и пропагандировали рабочие профессии, в 1970-е годы система среднего профессионального образования в стране начала явно деградировать, даже несмотря на то заметное преимущество, которое было у молодых рабочих по части зарплат. Дело в том, что в СССР пытались обеспечить всеобщую занятость, и поэтому в ПТУ массово брали не поступивших в вузы двоечников и троечников, а также принудительно помещали туда малолетних уголовников. В результате среднее качество контингента учащихся в ПТУ резко упало. Кроме того, карьерные перспективы ПТУ-шников были гораздо хуже, чем в предыдущую эпоху: огромное число квалифицированных рабочих было подготовлено в ходе индустриализации 1930—1960-х годов, лучшие места были заняты, и молодёжи стало труднее пробиться наверх. При этом в СССР была крайне слабо развита сфера услуг, что было связано с серьёзными ограничением предпринимательства, а ведь именно сфера услуг создаёт наибольшее количество рабочих мест в современных развитых странах (в том числе и мест для людей без высшего или профессионального образования). Таким образом, альтернатив в трудоустройстве, как в нынешнее время, тогда не было. Культурная и воспитательная работа в ПТУ оказалась поставлена плохо, учащиеся «ПТУшники» стали ассоциироваться с хулиганством, пьянством и общим низким уровнем развития. «Будешь плохо учиться в школе — пойдёшь в ПТУ!» (профессиональное техническое училище) — примерно так говорили родители нерадивым школьникам. Негативный образ профессионального образования по рабочим специальностям держится в России до сих пор, хотя квалифицированные токари, слесари, фрезеровщики, сантехники относятся сейчас к числу высокооплачиваемых профессий, представители которых в дефиците.
Возможно, настанет время, и мы вернёмся к опыту СССР, освоив его положительные стороны с учётом современных требований общества, то есть — на новом уровне.
Заключение
Анализируя текущую культуру нашего общества в целом, можно прийти к выводу, что исторически сложившиеся на земле общества порождают три уровня несвободы людей.
Уровень первый
На нём пребывают люди, освоившие некий минимум общеупотребительных социально значимых знаний и навыков, не умеющие самостоятельно осваивать (на основе литературы и иных источников информации) и производить «с нуля» новые для них знания и навыки. Такие люди способны работать только в профессиях, не требующих какой-либо специализированной квалификации, или в массовых профессиях, которые можно без особых затрат труда и времени освоить на основе всеобщего образовательного минимума.
Они — наиболее несвободны, поскольку практически не имеют свободного времени и не способны войти в иные сферы деятельности кроме тех, которые так или иначе освоили и в которых оказались, возможно, не по своей воле.
Уровень второй
Освоившие знания и навыки «престижных» профессий, в которых относительно непродолжительная занятость (каждодневная или эпизодическая) обеспечивает достаточно высокий доход, что позволяет иметь некоторое количество свободного времени и распоряжаться им по своему усмотрению. Они в своём большинстве также не умеют самостоятельно осваивать и производить «с нуля» новые для них знания и навыки, в особенности вне сферы их профессиональной деятельности. Поэтому их несвобода начинается тогда, когда освоенная ими профессия обесценивается, а они, не умея быстро освоить какую- либо иную достаточно высокодоходную профессию, скатываются в первую группу.
На этом уровне в культурах большинства цивилизованных обществ индивидам предоставляется доступ к знаниям и навыкам, которые позволяют им войти в сферу управления общественной в целом значимости, оставаясь при этом концептуально безвластными. Термин «концептуальная власть» следует понимать двояко: во-первых, как тот вид власти, который даёт обществу концепцию его жизни в преемственности поколений как единого целого (т.е. определяет цели бытия общества, пути и средства их достижения); во-вторых, как власть самой концепции над обществом.
Уровень третий
Умеющие самостоятельно осваивать ранее выработанные и производить «с нуля» новые для них и общества знания и навыки общественной в целом значимости и эксплуатировать их на коммерческой или какой-либо иной социально-статусной основе. Их несвобода начинается тогда, когда они, не задумываясь об объективности Добра и Зла, о различии их смысла, впадают осознанно или неосознанно во вседозволенность и начинают творить объективно недопустимое Зло, в результате чего сталкиваются с потоком сдерживающих их активность тех или иных неподвластных им обстоятельств — вплоть до убийственных. Эти факторы могут быть как внутрисоциальными, так и общеприродными, и могут иметь масштаб как личностный, так и более широкий — вплоть до глобального.
Выход на этот уровень обусловлен освоением в том числе и управленческих знаний и навыков, включая и те, которые необходимы для обретения и осуществления концептуальной властности. В условиях обществ, в которых население подразделяется на простонародье и правящую «элиту», в которой из поколения в поколение воспроизводится ещё более узкая социальная группа, несущая ту или иную внутреннюю закрытую традицию управления, выход на этот уровень блокируется системой как всеобщего, так и «элитарного» образования. Выход на него возможен либо самочинно (к этому способны редкие самоучки), либо вследствие принадлежности к определённым кланам тех, кто несёт внутренние традиции управления или избрания этими кланами индивида для включения его в свои ряды. Эта блокировка носит не спонтанно-естественный характер, а представляет собой целенаправленно выстроенный системообразующий культурологический фактор, в действии которого выражается защита своей монополии на концептуальную властность тех или иных клановых группировок, которая позволяет им эксплуатировать остальное — управленчески недееспособное — общество в своих интересах.
Уровень обретения свободы
Уровень обретения свободы — один единственный: человек, действуя по совести, осознаёт объективное различие Добра и Зла, их смысл, и на этой основе, приняв сторону Добра, обретает способность осваивать самостоятельно и производить «с нуля» новые для него и общества знания и навыки заблаговременно или же в темпе развития ситуации. По этой причине он обретает независимость от корпораций, монополизировавших те или иные социально значимые знания и навыки, на которых основывается социальный статус их представителей. Отметим, что в религиозном миропонимании совесть — врождённое религиозное чувство человека, «подключённое» к его бессознательным уровням психики; на её основе строится диалог человека и Бога, если человек не уклоняется от этого диалога сам, и в этом диалоге Бог даёт каждому доказательство Своего бытия в полном соответствии с принципом «практика — критерий истины». Именно по этой причине совесть в религиозном миропонимании является средством разграничения объективных Добра и Зла в конкретике непрестанно текущей жизни общества, а добрый человек — человек живущей под властью диктатуры совести.
В атеистическом миропонимании природа и источник совести не познаваемы, хотя факт активности её в психике многих людей некоторыми школами атеистической психологии признаётся. О совести и свободе в указанном смысле можно говорить как о само собой разумеющемся факте, не вдаваясь в обсуждение вопросов богословских традиций исторически сложившихся концепций вероисповедания, если обстоятельства к этому не располагают; либо если приходится объяснять эту проблематику атеистам-материалистам, для которых обращение к богословским вопросам — заведомый признак неадекватности собеседника, или атеистам-идеалистам, для которых несогласие собеседника с принятой ими традицией вероисповедания — заведомый признак одержимости и сатанизма.
Соответственно этой — внеэкономической и невоенно-технической по её существу задаче — задаче смены действующей концепции глобализации на праведную концепцию система всеобщего обязательного и профессионально специализированного образования в стране была сориентирована под руководством И.В. Сталина на то, чтобы все, кто способен и желает учиться, обретали знания, позволяющие им выйти как минимум на третий уровень несвободы, включая и обретение концептуальной властности.
Хотя градация уровней несвободы, показанная выше, и феномен концептуальной власти в эпоху И.В. Сталина не осознавались, тем не менее, именно об этом он писал прямо в терминологии той эпохи, и это можно однозначно понять из его слов:
«Необходимо … добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития…» .
«Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьёзного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нужно дальше коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше как путём прямого повышения денежной зарплаты, так и особенно путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления.
Таковы основные условия подготовки перехода к коммунизму».
Реальное народовластие, в основе которого лежит доступность для освоения знаний и навыков, позволяющих осуществлять полную функцию управления в отношении общества, невозможно без освоения достаточно широкими слоями во всех социальных группах искусства диалектики (как практического познавательно-творческого навыка) как основы для выработки концептуальной властности.
И соответственно диалектический материализм входил в СССР стандарт как среднего (впоследствии ставшего всеобщим), так и высшего образования, в силу чего некоторое количество учащихся в процессе знакомства с «диаматом» вырабатывало в себе какую ни на есть личностную культуру диалектического познания и творчества, даже при том, что диалектика в «диамате» была покалечена Г.В.Ф. Гегелем: сведена к трём «законам» и подменена некой логикой, в каком виде её восприняли классики марксизма — К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин, Л.Д. Бронштейн (Троцкий).
Однако выход на уровень свободы система образования СССР не обеспечивала в силу тоталитарного господства марксизма, извращавшего миропонимание и вводившего его в конфликт с совестью, чему также способствовал принцип «демократического централизма», лежавший в основе внутренней дисциплины ВКП (б) — КПСС, комсомола и пионерской организации, советских профсоюзов, ставший инструментом подчинения большинства не всегда праведной воле и по сути мафиозной дисциплине руководящего меньшинства.
Но и при этих пороках система образования в СССР всё же не препятствовала в осуществлении прорыва на свободу тем, кто жил под властью диктатуры совести и относился к марксизму и внутренней дисциплине партии и подконтрольных руководству партии общественных организаций как к исторически преходящему обстоятельству, а к совести — как к непреходящей основе, на отношении к которой строится суть и судьба всякой личности и всякого общества.
А обеспечение эффективности системы образования в качестве средства инновационного развития экономики опережающими темпами и экономического обеспечения обороноспособности страны — это средство решения вышеназванной И.В. Сталиным главной задачи: чтобы все могли стать активными деятелями общественного развития.
Если же говорить о развитии системы образования России в перспективе, то — на основании сказанного выше — оно может выражаться только в построении системы всеобщего обязательного образования, способной вывести учащегося на единственный уровень свободы в определённом ранее смысле и мотивирующей на достижение этого результата всех, кому проблемы со здоровьем не мешают освоить учебные программы.
При этом образование (в смысле предоставления доступа к освоению знаний и навыков и помощь в их освоении) безальтернативно оказывается связанным с воспитанием подрастающих поколений, поскольку выход на единственный уровень свободы это — не только владение определёнными знаниями и навыками, но и безусловное самоподчинение воли личности её совести, а это — тематика воспитания каждого ребёнка персонально соответственно конкретике обстоятельств его жизни.
Послесловие
Педагоги советской школы давали базовые знания по своим предметам. И их вполне хватало, чтобы выпускник школы самостоятельно (без репетиторов и взяток) поступил в высшее учебное заведение. Тем не менее советское образование считалось фундаментальным. Общеобразовательный уровень подразумевал широкий кругозор. В СССР не было ни одного выпускника школы, который бы не читал Пушкина или не знал, кто такой Васнецов.
В конце хочется привести сочинение советского школьника о Родине. Посмотрите! Так умели писать наши мамы и бабушки. 1960-70 годы в СССР… И это написано не шариковой ручкой, а перьевой!
Поздравляем Вас всех с Днём Знаний!
Чем же так уникальна была советская система образования?
Одной из лучших моделей образования во всем мире была признана советская система. Чем же она отличалась от остальных и в чем было ее преимущество? Для начала – небольшой экскурс в историю.
Секретное оружие большевиков
В 1957 году Советский Союз запустил первый в мире искусственный спутник Земли. Страна, чье экономическое и демографическое положение было подорвано самой кровавой из войн, потратив чуть более десятка лет, сделала космический прорыв, на который оказалась не способна самая экономически сильная и нимало не пострадавшая в войне держава. В условиях холодной войны с СССР и гонки вооружений Соединенные Штаты восприняли этот факт как национальный позор.
Конгресс США создал специальную комиссию с заданием выяснить: «Кто виноват в национальном позоре США?» После выводов этой комиссии секретным оружием большевиков была названа… советская средняя школа.
В 1959 году НАТО официально назвала советскую систему образования достижением, которому нет равных в истории. По всем самым непредвзятым оценкам советские школьники были намного более развиты, чем американские.
Прежде всего, своей массовостью и общедоступностью. Уже к 1936 году Советский Союз стал страной всеобщей грамотности. Впервые в мире были созданы условия для того, чтобы каждый ребенок страны с семи лет имел возможность получить бесплатное образование, даже если он живет в тайге, тундре или высоко в горах. Молодое поколение становилось тотально грамотным, чего не добилась на тот момент ни одна страна мира!
Образование – в массы!
Программа по всей огромной территории Советского Союза была единой. Это позволяло любому ребенку, сыну крестьянина или рабочего, после окончания средней школы, при помощи системы рабфаков поступить в вуз и там проявить свои таланты на благо родной страны. Советская система высшего образования была самой массовой в мире, ведь страна взяла курс на индустриализацию и остро нуждалась в высококвалифицированных кадрах. Новая нарождающаяся советская интеллигенция – это дети рабочих и крестьян, ставшие впоследствии профессорами и академиками, художниками и артистами.
Советская образовательная система, в отличие от американской, давала возможность одаренным детям из социальных низов пробиться в ряды интеллектуальной элиты и раскрыть весь свой потенциал на пользу общества.
«Все лучшее – детям!»
Советский лозунг «Все лучшее – детям!» в СССР подкреплялся серьезной программой действий по воспитанию нового поколения советских людей. Были построены специальные детские санатории и пионерские лагеря для оздоровления юных граждан, открыты десятки разновидностей спортивных секций и музыкальных школ. Специально для детей строились детские библиотеки, Дома Пионеров и Дома Технического Творчества. В Домах Культуры открывались различные кружки и секции, где дети могли бесплатно развивать свои таланты, реализовывать свой потенциал. Огромными тиражами выпускалась детские книжки самой широкой тематики, иллюстрации к которым делали лучшие художники.
Все это давало возможность ребенку развиваться и пробовать себя в самых разнообразных увлечениях – от спорта и музыки до творчества, художественного или технического. В результате к моменту выбора профессии выпускник советской школы подходил вполне осознанно – выбирал дело, которое ему больше всего было по душе. Советская школа имела политехническую направленность. Это и понятно – держава взяла курс на индустриализацию, да и про обороноспособность тоже нельзя было забывать. Но, с другой стороны, в стране была создана сеть музыкальных и художественных школ, кружков и студий, которые удовлетворяли потребность молодого поколения в занятиях музыкой, искусством.
Таким образом, советское образование обеспечивало систему социальных лифтов, позволявшую человеку из самых низов раскрыть и развить свои врожденные таланты, выучиться и состояться в обществе или даже стать его элитой. Огромное количество директоров заводов, артистов, кинорежиссеров, профессоров и академиков в СССР были детьми простых рабочих и крестьян.
Общественное дороже личного
Но что было самым главным, без чего система образования не смогла бы состояться даже при самой лучшей организации: высокая, благородная идея – идея построения общества будущего, в котором все будут счастливы. Постигать науки, развиваться – не для того, чтобы в будущем заработать побольше денег для своего индивидуального счастья, а для того, чтобы служить своей стране, чтобы своим вкладом пополнить копилку «всеобщего блага». Детей с раннего возраста учили отдавать – свой труд, свои знания, умения, навыки на благо родной страны. Это была идеология и личный пример: миллионы людей отдали свои жизни, защищая Родину от фашизма; родители, не щадя себя, выкладывались на работе; учителя, не считаясь со временем, старались дать знания и воспитать следующее поколение.
Воспитательный процесс в советской школе строился на основе отмененной через 70 лет после революции коммунистической идеологии и идеях коллективизма: общественное дороже личного, добросовестный труд на благо общества, забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния, человек человеку – друг, товарищ и брат. Подрастающему поколению с самого раннего возраста говорили, что общественная ценность отдельной личности определяется не служебным положением и не материальным благосостоянием, а тем вкладом, который она внесла в общее дело строительства светлого будущего для всех.
Согласно Системно-векторной психологии Юрия Бурлана, такие ценности абсолютно комплементарны нашему , в отличие от западного кожного индивидуалистического менталитета. Приоритет общественного над личным, коллективизм, справедливость и милосердие являются главными отличительными чертами российского мироощущения. В советской школе, например, было принято помогать слабым ученикам. К слабому «прикрепляли» более сильного в учебе, который и должен был подтянуть в учебе своего товарища.
Если человек совершал поступок, противоречащий общественной морали, его коллективно «прорабатывали», ставили «на вид», чтобы ему стало стыдно перед товарищами, а потом брали на поруки. Ведь стыд в нашем менталитете – это и есть основной регулятор поведения. В отличие от западного, где регулятор поведения – это закон и страх перед ним.
Октябрятские звездочки, пионерские и комсомольские отряды помогали объединению ребят на основе высших нравственных ценностей: чести, долга, патриотизма, милосердия. Была введена система вожатых: у октябрят вожатым назначался лучший пионер, у пионеров – лучший комсомолец. Вожатые отвечали за свой отряд и его успехи перед своей организацией и своими товарищами. И старшие, и младшие ребята сплачивались не по (как это часто бывает в современных школах), а на основе общего благородного дела: будь то субботник, сбор металлолома, подготовка праздничного концерта или помощь в учебе заболевшему товарищу.
Кто не успел, тот опоздал!
После того как Советский Союз рухнул, рухнули и старые системы ценностей. Советскую систему образования признали излишне идеологизированной, а принципы советского образования чрезмерно коммунистическими, поэтому из школы было решено убрать всю идеологию и ввести гуманистические и демократические ценности. Решили, что школа должна давать знания, а воспитывать ребенка нужно в семье.
Это решение нанесло колоссальный ущерб государству и обществу в целом. Убрав идеологию из школы, ее полностью лишили воспитательных функций. Уже не учителя учили детей жизни, а наоборот, дети и их богатые родители стали диктовать свои условия учителям. Сфера образования де-факто превратилась в сферу услуг.
Рухнувшая идеология дезориентировала и самих родителей. Что хорошо и что плохо в новых условиях и обстоятельствах, совсем не похожих на советские? Как воспитывать детей, какими принципами руководствоваться: уретральными «сам погибай, а товарища выручай» или архетипичными кожными «хочешь жить – умей вертеться»?
Многим родителям, вынужденным заниматься проблемой зарабатывания денег, было не до воспитания – еле сил хватало на обеспечение выживания. Отдав лучшие годы своей жизни государству и пережив крах ценностей, в которые они верили, взрослые люди, поддавшись собственному отчаянию и влиянию западной пропаганды, стали учить своих детей противоположному: тому, что жить надо только для себя и своей семьи, «не делай добра, не получишь зла» и что в этом мире каждый сам за себя.
Конечно же, на изменение взглядов, имевших трагические последствия для нашей страны, повлияла и , вступившая в свои права после Второй мировой войны, а на территории бывшего СССР – в 90-е годы.
В системе образования очень скоро исчезли бесплатные (или, другими словами, оплаченные государством, общим трудом) кружки и секции. Появилось много платных занятий, которые достаточно быстро разделили детей по имущественному признаку. Направленность воспитания тоже поменялась на противоположную. Ценностью стало не вырастить людей, полезных для общества, а дать ребенку инструменты для того, чтобы во взрослой жизни побольше получить для себя. А кто не смог – тот оказывался на обочине жизни.
Становятся ли люди, воспитанные по такому принципу счастливыми? Далеко не всегда, ведь основа счастья – это умение гармонично существовать среди других людей, иметь любимое дело, любимых людей, быть нужным. Эгоист по определению не может испытать радости реализации среди людей.
Кто они, будущая элита страны?
С точки зрения системно-векторной психологии Юрия Бурлана, будущая интеллектуальная и культурная элита страны формируется из детей, имеющих и . Процент таких детей не зависит от статуса и достатка родителей. Развитые свойства вектора дарят обществу счастливого человека и великолепного профессионала, реализованного в своей профессии на пользу людям. Неразвитые свойства увеличивают количество психопатологий.
Развивая одних и оставляя неразвитыми других, мы закладываем мину замедленного действия, которая уже начинает срабатывать. Подростковые суициды, наркотики, убийства в школах – это пока малая часть расплаты за эгоистическое воспитание, дезориентацию и неразвитость наших детей.
Как снова поднять уровень школьного образования?
Развивать и воспитывать нужно всех детей. Как это сделать, не унифицируя, не загоняя образование и воспитание в прокрустово ложе уравниловки, учитывая индивидуальные способности каждого? Точный и практичный ответ на этот вопрос дает системно-векторная психология Юрия Бурлана.
Проблема обучения и воспитания детей напрямую связана с пониманием психологических законов. Родители и учителя должны четко осознавать те процессы, которые происходят в психике ребенка, в отдельно взятой школе и в обществе в целом. Только так можно повлиять на сложившуюся ситуацию. А пока такого понимания нет, мы будем плавать в сиропе чуждых нам западных представлений о том, каким должно быть образование. Пример тому – введение системы ЕГЭ в школе, которая не выявляет знания и не способствует их глубокому усвоению, а направлена лишь на тупое заучивание тестов.
Секрет эффективного образования кроется в к каждому ученику. Это не значит, что нужно полностью вернуться к прежней советской системе образования или перейти на западный стандарт и отказаться от успешно работающих методик. Нужно только подвести их под современный формат, о котором говорит нам системно-векторная психология. Благодаря знаниям о векторах человека, становится возможным раскрывать природную предрасположенность ребенка, его потенциальные способности в самом раннем возрасте. И тогда даже самый «неспособный» ученик приобретает интерес к учебе и желание воспринимать знания, которые помогут ему максимально реализоваться в дальнейшей жизни.
Нужно вернуть школе и воспитательный аспект. Советская школа прививала детям базовые ценности в русле нашего уретрального менталитета, именно поэтому из нее выходили настоящие граждане и патриоты нашей страны. Но важно не только это. Нужно учить ребенка жить среди других людей, взаимодействовать с ними и получать удовольствие от реализации в обществе. И научить этому можно только в школе, среди других людей.
Когда в семье и в школе создается позитивный психологический климат, из ребенка вырастет личность, он реализует свой потенциал, а если нет – будет вынужден всю жизнь бороться со своим окружением. Если в школе, в классе есть дети, у которых трудная жизненная ситуация или психологические проблемы, от этого страдают все. И если с помощью элитных школ и получится дать некоторой части детей элитное образование, то это не гарантия того, что они смогут быть счастливы в обществе, раздираемом неприязнью. Необходимо создать систему, способствующую воспитанию и развитию всех детей. Только тогда можно будет надеяться на счастливое будущее для своих детей.
Как наладить общение с ребенком, создать комфортный микроклимат в семье и школе, сделать класс дружным, поднять уровень образования и воспитания в школе рассказывает системно-векторная психология. Регистрируйтесь на бесплатные вводные онлайн-лекции Юрия Бурлана .
Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология »Миф первый: советское образование было лучшим в мире. Когда мы говорим о советском образовании, мы представляем нечто монолитное, статичное, неизменное на всем своем протяжении. На самом деле – это было не так. Советское образование, как любая социальная система, конечно же менялось, подвергалось определенной динамике, то есть менялась логика этого образования, изменялись цели и задачи, которые перед ним стояли. И когда мы вообще говорим слово «лучшее», оно очень нагружено эмоциональной оценкой. Что значит «лучшее», по сравнению с чем лучшее, где критерии, где оценки, почему мы так считаем?
На самом деле, если мы берем советское образование с начала 1920-х годов, когда собственно говоря большевики окончательно приходят к власти и до распада Советского союза, мы видим, что оно существенным образом менялось. Например, в 1920-е годы для советского образования главной задачей была ликвидация безграмотности. Большая часть населения – это почти 80% и не только среди крестьянского населения, но и некоторые люди в городах, практически не умели, или совсем не умели читать и писать. Соответственно нужно было их этому научить. Создавались специальные школы для взрослых граждан от 16 до 50 лет, создавались специальные курсы для подрастающих поколений и там была вполне понятная задача – ликвидация безграмотности.
Если мы берем более позднюю эпоху 1930-1940-е годы, то там разумеется самая главная задача была – создавать кадры для ускоренной натурализации, подготовить конкретные технические кадры, которые будут обеспечивать форсированную модернизацию промышленности. И эта задача тоже понятна. Соответствующим образом были построены школьные курсы, соответствующим образом были построены техникумы, училища и так далее. И с этой задачей тоже советское образование справилось, курсы были подготовлены и как мы с вами знаем, сталинская индустриализация была в кратчайшие сроки проведена.
Если мы берем послевоенную эпоху 1950-1960-е годы, то здесь самая главная задача для советского образования – обеспечить опять же научно-техническими кадрами для большого рывка в космосе, в военно-промышленной сфере и опять же с этой задачей советское образование справилось, мы с вами помним слова Джона Кеннеди о том, что космическую гонку мы проиграли русским за школьной партой. То есть с теми задачами, которые стояли перед советским образованием, оно в принципе справлялось. Но мы с вами уже видим, что оно было неоднородным и эти задачи менялись.
Однако, мы говорим преимущественно о физико-математическом образовании, то есть советское образование было направлено на конкретные магистральные задачи. Все остальные сферы, а в первую очередь сфера гуманитарная, соответственно находились в совершенно ином состоянии, фактически отсутствовали иностранные языки, а в том уровне, на которым они преподавались, тем людям, которым посчастливилось вырваться за границу, констатировали, что их мало кто понимает. Более того, само гуманитарное знание было зашорено идеологическими клише. И в общем, и целом эта сфера законсервировалась и ее развитие было поставлено под большой вопрос.
Почему же в основном была ориентация на математику, физику и точные науки? Здесь были и объективные, и субъективные причины. Объективные причины состояли в том, что необходимо было готовить кадры, как я уже сказал, для ВПК, нужны были инженеры, инженеры, квалифицированные в первую очередь. Не просто человек, который бы умел бы работать за станком, а человек, который понимал бы, как это все работает. А субъективные причины заключались в том, что постольку поскольку гуманитарная сфера была полностью идеологизирована и пространства для научной мысли, как таковой в гуманитарной сфере развернуться было негде, все было под запретом. Поэтому тот человек, который хотел относительно свободно заниматься именно наукой, мог себе позволить такое сделать в сфере математики, в сфере физики – в сфере точных наук. И характерно, что будущие философы логики вышли в основном из советских математических школ. А если мы берем гуманитарную сферу, классический пример с нашим философом Алексеем Федоровичем Лосевым, которому запретили заниматься философией, и он под видом философии занимался эстетикой, хотя практически занимался тем же самым.
Для точных наук, физико-математических советское образование действительно было очень хорошим. Но дело в том, что, когда в 1943 году советские войска начали теснить немцев к границам советского союза и освобождались новые города и веси, вставал вопрос о том, кто будет это все восстанавливать. Разумеется, выбор был сделан в пользу старшеклассников и будущих студентов технических ПТУ. Но оказалось, что уровень грамотности этих людей на нижайшем уровне, они не могут поступить даже в техникум на первый курс, настолько был низкий уровень образования.
В дальнейшем стало происходить постепенное повышение образовательного уровня. Сначала обязательная семилетка, потом с 1958 года восьмилетка, с 1964 года десятилетка и с 1984 года одиннадцатилетка. К чему это приводило – это приводило к тому, что те двоечники, которые раньше могли уйти на работу, или скажем, на фабрику, или на фабричное училище, там получить некое образование, не отрываясь от практики и стать хорошим рабочим, или просто могли уйти сразу работать, не повышая свой образовательный уровень, теперь вынужденно остались в школе. И те, кого не смогли сплавить в ПТУ, вынуждены были держаться в школе и учителям нужно было что-то с этим делать. Более того, поскольку это все делалось стихийно и наш образовательный уровень повышался быстро, то есть вчерашним днем, очень большое количество учителей не успевали освоить этот повышенный уровень, то есть пройти курсы повышения квалификации, понять, что от них требуется.
И поэтому получалась очень некрасивая ситуация – то, что мы называем выбраковкой, когда большая часть учеников не могло поступить никуда и формализация образования, когда учитель делал вид, что он учит, дети делали вид, что они учатся, чтобы дотянуть до конца школы, нарисовать тройки и выпустить их с миром в большую жизнь. И получилась ситуация сегрегации, когда ВУЗы в среднем в 1960-1970-е годы в ВУЗы поступало 20-30% выпускников школы. Оставшиеся 70-80% выбраковывались, они никуда не поступали, они шли на производство, но те 20%, которые поступали, получали хорошее академическое образование в школе, они могли это получать и хотели. Они потом получали очень хорошее образование в ВУЗах и потом сделали славу советской науке, в первую очередь фундаментальной физико-математической науке. Они потом будут запускать ракеты в космос и так далее. Но оставшиеся 80% остались за бортом и их во внимание не принимают, а уровень грамотности среди них был очень низок. То есть они умели читать, писать, считать и в общем, после этого сразу шли на производство.
Советские школьники в массе обладали достаточно неплохим набором отрывочных знаний по предметам, но, во-первых, они не умели применять эти знания в жизни, во-вторых, они не представляли, как можно перенести знания из одной предметной области в другую. Классический пример с математикой и физикой – любой учитель физики знал, что, если физика западает, скорее всего надо искать проблемы в математике. Но это было более проблематично для других предметов, например, химия и биология, или история и литература. И самое главное, когда говорят про лучшую образовательную систему в Советском союзе, забывают о том, что эту систему практически никто не копировал. Мы сейчас знаем лучшие образовательные системы в мире – в Финляндии, в Сингапуре, туда стремятся люди со всего мира. Эта система востребована, ее покупают за большие деньги. Советскую систему никто не покупал и даже бесплатно по большому счету никому она не была нужна. Диплом выпускника советского ВУЗа среднестатистического нигде в Европе и в мире не котировался. Я сейчас не говорю про те светлые умы, которые уезжали за границу и получали потом хорошие деньги, в первую очередь – это опять же физики и математики, кто-то даже мог стать Нобелевским лауреатом. Но вопрос, сколько сама система образования вложила в этих людей, насколько это от системы и насколько это результат от них самих, от этих выдающихся людей.
Переход российских вузов на Болонскую систему, предполагающую четырехлетнее обучение в высшей школе, был ошибкой. Такое признание сделал ректор МГУ им М. В. Ломоносова Виктор Садовничий , выступая в среду - 7 декабре - на III Конгрессе «Инновационная практика: наука плюс бизнес», который проходит на площадке университета.
«Не удержусь и еще раз скажу. Я считаю допущенной нами ошибкой переход на четырехлетнее образование в высшей школе», - цитирует ТАСС слова руководителя главного вуза страны.
Европа - отметил он - «сделала свое дело» - унифицировала профессиональные стандарты и построила соответствующим образом образование. «К сожалению, мы перенесли это четырехлетнее образование, сейчас оно уже в некоторых случаях и трехлетнее, на нашу высшую школу», - сказал Садовничий. По его мнению, обучение в российских вузах должно продолжаться пять-шесть лет, как в ведущих западных университетах.
Не совсем понятно, почему ректор не вспомнил про советскую систему высшего образования с теми же пятью-шестью годами. Однако сам факт, что он вообще затронул эту тему, уже кое о чем говорит. И, прежде всего, о том, возможно, что Болонская система, призванная подогнать вузовское образование в России под европейские стандарты, не очень себя оправдывает. И вводить ее не имело смысла.
О том, что переход на Болонскую систему - ошибка, я говорил, когда эту систему у нас еще только начинали насаждать. Дальнейший опыт и у нас в стране, и за рубежом вполне отчетливо доказал, что она, действительно, крайне вредна для страны и мира. Поэтому я полностью согласен с Садовничим, что ее необходимо отменить как можно скорее.
Тем более, что сейчас у нас такая возможность пока есть. Поскольку практически все преподаватели еще знают, как работать в нормальной системе, а не в Болонской. Есть методические материалы для такой работы. Но если мы упустим целое поколение, как получилось в Европе, то мы рискуем утратить возможность быстро вернуться к разумной системе преподавания. И будем вынуждены воссоздавать потом ее практически с нуля.
«СП»: - А что вам не нравится в Болонской двухступенчатой системе высшего образования?
Главная проблема в том, что эта система ставит, как говорится, телегу впереди лошади. Будущему бакалавру приходится три-четыре года заучивать практические профессиональные рецепты, не имея понятия о теоретических основах этих знаний. Магистром же становятся после двух лет углубленного изучения теории, когда значительная часть практических навыков уже полузабыта. Это, безусловно, приводит к резкому падению эффективности образования, поскольку за шесть лет усваивается меньше, чем при классической системе за пять лет.
«СП»: - Получается, что бакалавриат дает неполноценное образование? Как раньше говорили, «неоконченное высшее»?
Получается так. Но главное не то, что оно неоконченное, а то, что оно не начатое. То, что преподают на бакалавриате, вытекает из теории, как я уже сказал. А поскольку саму теорию не преподают (сейчас теорию начинают преподавать в магистратуре) многое из того, что сообщают, оказывается непонятым. Правильная последовательность: начинать с основ теории, а потом уже получать практические знания, опирающиеся на эту теорию.
«СП»: - Какая разница, если в любом случае выдается один и тот же документ - диплом о высшем образовании?
По Болонской системе считается, что это нормально. Но здесь есть обратная сторона проблемы. Потому что российские дипломы начинают признавать на Западе. И, мы знаем, интерес к нашим самым талантливым выпускникам там проявляют очень серьезный. Но стоит ли тогда тратить средства и силы, чтобы наши лучшие умы сразу после обучения уезжали из страны?
«СП»: - Тем не менее, Садовничий предлагает ориентироваться опять на «ведущие западные университеты». Почему?
Думаю, ректор не сослался на советскую систему исключительно по идеологическим причинам. Сейчас ее не принято упоминать. Принято считать, что все, связанное с Советским Союзом, было заведомо плохо.
Иначе непонятно, почему мы, собственно, отказались от советской системы и перешли на рыночную систему, если она очевидным образом плоха.
Болонский процесс - это именно процесс согласования интересов разных стран. Для того чтобы обеспечить академическую мобильность студентов и преподавателей. Выровнять требования к качеству программ, которые реализовывает университет. Перейти на модульную систему. И каждому студенту формировать свою образовательную программу в зависимости от своих интересов и задач, которые он перед собой ставит, как задачи профессионального развития.
В этом смысле это процесс согласования интересов, требований о будущем развитии образования, как совместного общеевропейского, но - в общем-то - глобального.
Двухступенчатость - один из механизмов реализации. Он предполагает, что по направлениям подготовки - именно по направлениям подготовки - реализуются программы бакалавриата. И во многих странах мира (в первую очередь, развитых, в том числе США) этого образования, как правило, оказывается абсолютно достаточно для работы по большинству профессий. И которое не закрывает, а открывает длительное, практически непрерывное, профессиональное образование. Оно, в частности, может быть более углубленным в магистратуре.
«СП»: - Поясните?
Неважно, где человек окончил университет по определенному направлению подготовки - в Америке, Европе, России или Китае - он имеет определенные компетенции. И работодатели это понимают.
Никто не запрещает в России специалитет (пятилетнее высшее образование - ред.). Он у нас разрешен и законом отнесен ко второму уровню высшего образования, так же как и магистратура. Более того, у нас уже многие ведущие мировые университеты реализуют интегрированные программы сразу шестилетние - бакалавриат и магистратура.
Знаете, Великобритания поначалу тоже не присоединилась в Болонской системе. Они считали, что у них и так самое лучшее образование в мире. Но потом довольно быстро поняли, что Болонский процесс - это проектирование совместного будущего образования. И стоять в стороне бессмысленно. Никто не сделает чужое прошлое лучшим для своего общего будущего.
«СП»: - Но у нас работодатели довольно часто относятся с предубеждением к специалистам, окончившим бакалавриат. Их воспринимают, как недоучек и отказываются принимать на более-менее значимые должности. Знаете об этом?
Любой работодатель на то или другое рабочее место вправе выставлять те или иные требования. Не хватает квалификации? Пусть магистратуру закончит. Смотря, на какое место вы претендуете. Зачастую ведь высшее образование абсолютно не нужно. Нужны рабочие со средним профессиональным массовым образованием.
В современно мире - концепция непрерывного образования. Человек на протяжении жизни меняет как минимум несколько профессий, рабочих мест и т.д. И мобильность в трудовой карьере сегодня главный приоритет. За первые три года после окончания вуза молодые люди как минимум два-три раза меняют место работы.
«СП»: - А есть статистики, сколько у нас выпускников бакалавриата идут потом в магистратуру?
Пока не больше тридцати процентов. Более того, если у нас в бакалавриате за свой счет обучается практически 60%, то в магистратуре только 15%. Многие считают, что в магистратуру можно пойти и позже, совершенно необязательно сразу. То есть, продолжение образование в магистратуре не является такой уж однозначной неотрывной траекторией.
Но если мы говорим об интеграции в глобальное образовательное пространство, то, конечно, вот это взаимное признание, как бы согласие на общие стандарты качества исследований, они чрезвычайно важны. В этом смысле я не являюсь сторонником никакого изоляционизма. Я являюсь сторонником обсуждения и проектирования общих требований в интересах именно академической мобильности и студентов, и преподавателей.
Советское образование, как известно, было самым лучшим в мире, и было очень популярно. Я думаю, русский язык нужно было бы признать вторым (если не первым по численности) международным. Сейчас во многих странах мира работают иностранные специалисты с отличным знанием русского языка. На вопрос откуда: – «я учился в СССР». Советский союз вырастил поколение специалистов, которыми гордятся многие страны. Врачи, учителя, инженеры, архитекторы – для нас это обычное работники, но в странах Востока, Африки, Бразилии др. — это очень уважаемые специалисты с высокой зарплатой и положением в обществе.
Были приучены учиться и обучаться с рождения – тому доказание — множество выпускаемых книг копеечных по цене и неоценимых по содержанию, огромное количество кружков и секций в школьные годы, развитие дефицитом смекалки и находчивости (умение заменять отсутствующий предмет наличными и сделать из подручных средств все, что угодно). Приезжая учиться иностранные граждане за 5-6 лет вполне овладевали если не всем премудростям, то уж точно частью нашего национального соображения.
В мире науки, Вестник знания, Всемирный следопыт, Изобретатель и рационализатор, Наука и жизнь, Наука и техника – все эти журналы популяризируют науку и доступным языком рассказывают законы природы, физики, техники. Их с удовольствием читали даже старшеклассники.
История русского чая. Новые опыты по дальновидению. — Подводное радио. — Новые английские радиостанции «направленного» действия. Вести об экспедиции профессора И. И. Вавилова. — Использование тепловой энергии океанов. — Механизм кладки яиц шелкопрядом. Вопросы мироздания и межпланетных сообщений. — О полете на луну. — О телескопе. — О кометах. — О принципе относительности. — Атомы и молекулы. — Свет и его распространение. — О явлениях грозы. — Изучение химии. — Вопросы биологии. — Речь и мышление. — «Акмеизм». — Изучение литературы прошлого. — Двигатели внутреннего сгорания и турбины. – это темы 4 выпуска журнала Вестник знания за 1927 г.
На производстве были распространены и поощрялись такие понятия как рационализаторство и изобретательство. Приветствовался творческий подход к труду, при котором каждый работник стремился упростить и сделать трудовой процесс более совершенным.
В фильме «Дождь в чужом городе» любовные переживания разворачиваются параллельно с трудовым процессом главного героя, в ходе которого рождается новая идея – рационализаторство.
Рацпредложение – так по-совестки сокращенно называли нововведение в трудовой процесс. Принятые рацпредложения делали рабочий процесс более усовершенствованным – более быстрым, менее затратным, а значит, приносящим больше прибыли. На заводах создавались творческие бригады, которые соревновались между собой во внесении большего количества рацпредложений.
В целях дальнейшего развития массового технического творчества трудящихся в 1958 г. было создано Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов (ВОИР). В его задачи входило развитие рационализаторского и изобретательского движения — читались лекции, проводились конкурсы и был широко распространен обмен опытом – то есть работники одного предприятия командировались в другое аналогичное предприятие и перенимали друг у друга трудовые навыки. Перемещались как в пределах страны, так и за рубеж. Попасть в зарубежную командировку по обмену опытом было высшим шиком.
Был список нормативных актов, регулирующих отношения в этом направлении — Методика (основные положения) определения экономической эффективности использования в народном хозяйстве новой техники, изобретений и рационализаторских предложений (утверждена постановлением ГКНТ, Госпланом СССР, АН СССР и Госкомизобретений от 14 февраля 1977 г.), Положения, указания и разьяснения и одно из самых важных для работника — Положение о премировании за содействие изобретательству и рационализации (утверждено постановлением Госкомтруда СССР от 23 июня 1983 г.).
Вознаграждения определялись в зависимости от суммы годовой экономии, полученной от внедрения предложения. Праздник «День изобретателя и рационализатора» отмечался ежегодно, в последнюю субботу июня месяца. В этот день, в АН СССР отбирали лучшие изобретения и рацпредложения сделанные за прошедший год и награждали лучших государственными наградами, премиями и почётными званиями «Заслуженный изобретатель республики» и «Заслуженный рационализатор республики».
Стране было выгодно растить умных граждан и поощрять нововведения. Это гарантия развития страны.