Понимают что смерть неизбежна и. Memento mori: как неизбежность смерти влияет на сознание и поведение человека

Жизнь могуча, гриба мягкой шляпой,
Её сила взломает асфальт.
Но её тушит смерть, тронув лапой,
Неизбежен последний закат.

Для ушедших в него умирает,
Мир, оставленный ими, живых.
Время быстро в нём след их стирает,
А с ним памяти повесть о них.

Есть ли что-нибудь там - за Пределом,
Там - за смерти мгновенья чертой?!
Иль умрёт наше «Я» вместе с телом,
В нём пройдя путь по жизни Земной?!

Тьмою смотрит всегда в ответ бездна,
Нет падению в Вечность конца.
Жизнь закончится, смерть...

Болезни тела душу лечат,
Не зря страдает человек.
Крепчает дух, а тело тает,
Жжет Солнце – время жизни – нег.

Не всё впитается растаяв –
Та часть, что, лучше, чище всех,
Переродившись, улетает
незримой дымкой к свету вверх.

Напрасно злою представляем
Благотворительницу смерть
Она лишь тело забирает,
Уже бессмысленную твердь

Старухой страшной смерть встречает
Лишь тот, кто плохо прожил век.
Предсмертный ужас испытает
Духовно слабый человек.

Незрелый плод боится падать...

Смерть солдата. Мы должны помнить!
Аким вернулся, комиссован
По ранению. Нога болит,
Спать не даёт и Казахстан,
Где в ссылке сёстры, мать,

Отца, он не застал, расстрелян.
Пришёл герой, награды ищут
Где-то по дорогам. Кавказа перевал,
Аким в засаде и немцев не пустил!

Он пулемёт, «игрушку» на плечах
Носил, красив и ладен, широк в плечах!
А немцы напирают, приказ, не отступать,
И немца не пустить, горячий пулемёт,

Снег тает и шипит и по стволу стекает.
В ушах гул и...

Неизбежность и есть неизбежность сегодня и прежде,
Неизбежность рядится в одежды – «не скоро», «не завтра»,
Но она всё равно возникает и губит надежды,
И вступает в права безысходными строчками Сартра.

Неизбежность ухода туда, где ни звука, ни света,
Неизбежность влаченья судьбы непростительно скучной,
Неизбывность мечты, неисполненность главных заветов,
Неиспытанность чувств разноцветия и многозвучья.

Что ещё пережить, сколь пройти по извилистым тропам,
Чтоб познать неизбежность...

Неизбежность отбирает выбор,
Это то, чего не отменить.
И о лёд напрасно бьётся рыба,
Поймана она и ей не жить.

Неизбежность дарит обречённость,
Приговор судьбы не отменить.
Путей наших предопределённость,
Суждено что нам, тому и быть.

Неизбежность - это свыше воля,
Случай, что угоден Небесам.
Это жизни нашей срок и доля,
Та, что здесь за что-то дана нам.

Неизбежность - это с чем жить должен,
И желаем мы иль нет того,
Но сквозь это путь для нас проложен,
Не изменим мы в нём...

Смерти нет, мы просто не проснёмся,
Не вернувшись, к боли наших тел.
Смерти нет, не гаснет души солнце,
Тех кто ею, здесь гореть умел.

Смерти нет, ты не гляди в испуге,
На провал, могилы под крестом.
Жизнь и смерть, две половинки в круге,
И уснёт, лишь тело вечным сном.

Смерти нет, я тоже хочу верить,
В душ нетленных, в Вечном, вечный путь.
Но в тоску, смерть брата открыв двери,
Кричит что, его мне не вернуть.

Смерти нет, твержу как заклинание,
Смерти нет, ты жив душою брат...

У меня для вас хорошие новости.

Смерть - не неизбежна. Потенциально каждый из нас - бессмертен, причём вовсе не в религиозном или "духовном" смысле.

На самом деле смерть - вовсе не естественное явление, как бы не парадоксально это звучало. Простейшие многоклеточные существа, такие, как гидры, кораллы и пр. не умирают "от старости". Не умирают "от старости" многие рыбы, добрая половина растений (у них просто нет механизма умирания). Давайте разберём, что такое "смерть", каковы её физиологические причины.

"Естественная смерть" от старости - это не больше, чем отказ тех или иных органов, вовсе не неизбежный. Зачастую мы не видим причин износа и отказа того или иного органа - но при правильном уходе, своевременной диагностике и лечении человек вполне способен дожить лет до 150.

Далее, старение. Причина многих проблем со здоровьем. Старение - запланированный генетически гормональный процесс, сочетающийся с разрушением ДНК (накоплением ошибок при репликации). Процессы, которые можно обратить вспять. Да, вечно юными 20-летними мы скорее всего не будем никогда, но зависнуть на уровне вечных 40 лет вполне реально. К слову, некоторые медузы умеют "расти обратно", как тот самый Бенжамин Баттон. А нам что-то мешает.

Последнее - рак. Вы удивитесь, но смерть от рака - это смерть от бессмертия, такой вот парадокс. Раковые клетки не умирают. В принципе. Не имеют такого механизма, их можно только убить. Их безудержный рост и исключительная прожорливость убивают организм. Но если опухоль удалить и поместить в питательный раствор, жить она будет бесконечно. Клетки Генриетты Ларс, умершей в 1951, до сих пор плодятся и размножаются (https://ru.wikipedia.org/wiki/HeLa) . Таким образом, в нашем организме уже есть клетки, которые сами по себе не умирают. Кстати, если не ошибаюсь, в нервной системе человека есть нейроны, которые могут сохраняться в течение всей жизни, если не большей её части.

В общем, обеспечение бессмертия или жизни, настолько длинной, что смерть может стать осознанным и вполне удовлетворительным выбором для каждого человека - это дело времени. Главное, чтобы "бессмертные" не уничтожили человечество, как это делают раковые клетки =)

Конечно, немногие из читателей Question будут жить вечно. Возможно, вообще никто. Но вероятность бессмертия есть, она не равна 0. А это - надежда.

Если же вы всё-такие умрёте, то тоже не всё потеряно.

Есть намного менее научные (если вышеизложенное можно назвать таковым), но всё ещё не религиозные и, теоретически, реализуемые теории о жизни после смерти.

Русский философ-космист Николай Фёдоров считал, что реальная цель человечества - это воскресить всех до единого своих потомков и населить ими космос. Причём всё это он укладывал в немного изменённую православную систему ценностей. Типа, рай возможен только от Земли, а ада и грешников нет в принципе, т.к. когда все воскреснут, то не будет и греха.

Думаете, бред? Не совсем. Во-первых, важным условием возможности воскрешения давно умерших является достижения человеком бессмертия. А как уже было написано выше, это скорее всего вопрос времени. Конечно, даже после этого вероятность воскрешения после смерти очевидно стремится к 0, но и время, отведённое человечеству на решение этой проблемы, будет стремится к бесконечности. Так что то, что однажды вы снова начнёте осознавать себя и пожмёте руку вашему прапра...n*[пра]...прадеду, всё же вероятнее, чем райские кущи и перерождение в лягушку)

А лично я использую уловку расставания (умер и уехал навсегда без связи - разницы нет), когда нужно пережить смерть друга, и уловку небытия (меня не было, и мне было всё равно, меня не будет - мне будет всё равно), когда нужно осознать свою собственную смерть.

Когда-нибудь для каждого из нас придёт черёд умирать. Человек – единственный вид на Земле, который способен осознать этот простой и непреложный факт. И это осознание способно менять наше поведение сейчас – причём таким образом, который на первый взгляд к неизбежности смерти не имеет никакого отношения

Перевод для – Сева Бардин

Когда-нибудь для каждого из нас придёт черёд умирать. Человек – единственный вид на Земле, который способен осознать этот простой и непреложный факт. И это осознание способно менять наше поведение сейчас – причём таким образом, который на первый взгляд к неизбежности смерти не имеет никакого отношения.

Минут 10 после прочтения этой статьи ваши мысли наверняка так или иначе будут вращаться вокруг темы смерти. И скорее всего в это время мечты о славе станут сильнее, вам больше захочется поддержать харизматического лидера, и вы почувствуете большую заинтересованность в продолжении своего рода. Ещё весьма вероятно, что вы будете менее одобрительно относиться к идее кормления грудью и более снисходительно – к войне. По крайней мере, об этом свидетельствуют результаты научного исследования.

Почему так происходит?

Согласно выводам исследователей в области Теории управления страхом смерти, все эти изменения в нашем сознании помогают нам принять факт нашей смертности. Человек подсознательно использует любую возможность, чтобы отпихнуть мысль о неизбежной смерти на задворки своего сознания.

«Чтобы не потерять самообладания в этом мире, нам, людям, необходимо верить в существование какого-то смысла; в то, что мы не просто существа, которых смерть когда-нибудь бесследно сотрёт с лица Земли», — говорит психолог Университета Аризоны Джефф Гринберг.

Гринберг – один из соавторов Теории управления страхом смерти. Основная идея этой теории заключается в том, что человек пытается справиться со страхом смерти при помощи самоуважения, складывающегося из ощущения правильности своего мировосприятия и правильности своих ценностей. Что, в свою очередь, накладывает серьёзный отпечаток на самые разные сферы его поведения.

Авторы начали разрабатывать Теорию управления страхом смерти в 1986 году, после того, как прочли книгу антрополога Эрнеста Беккера «Отрицание смерти», которая получила Пулитцеровскую премию в 1974 году. В этой книге Беккер утверждает, что человеческое поведение определяется поиском бессмертия – как в буквальном смысле (вера в загробную жизнь), так и в переносном (стремление оставить после себя некий заметный след).

«Его аргументы показались нам весьма убедительными», — вспоминает Гринберг.

Психология смерти

Беккер утверждал, что человек борется со страхом смерти при помощи повышения самооценки – убеждая себя, что его жизнь наполнена смыслом в мире, где всё имеет значение. Один из способов повысить самооценку – это обозначить свою принадлежность к чему-то значительному. Например, к своей культуре или определённому мировоззрению.

Чтобы проверить это предположение, Гринберг и его коллеги провели эксперимент, для участия в котором пригласили группу судей муниципальных судов. Часть из них попросили описать свои ощущения по поводу их собственной смерти. Сразу после этого всем судьям предложили рассмотреть гипотетическое дело женщины, арестованной за проституцию.

Оказалось, что размышления о смерти очень сильно повлияли на решения судей.

Судьи в группе, которая не писала эссе о смерти, назначили для «подсудимой» штраф в 50 долларов в среднем. Решения той группы, что размышляла о собственной смерти, оказались примерно в десять раз суровее – средний штраф составил 455 долларов. Психологи считают, что это произошло из-за того, что вердикт последних больше соответствовал их личным убеждениям. То есть мировоззрению типа «закон и порядок».

Последующие эксперименты показали, что этот эффект связан ТОЛЬКО с мыслями о смерти. В случаях с мыслями о боли или разного рода неудачах и страданиях ничего подобного не происходит.

Люди пытаются справиться со страхом смерти при помощи вещей, которые к смерти не имеют никакого отношения.

Возьмём, к примеру, кормление грудью. Исследование 2007 года показало, что после размышлений о смерти, люди гораздо более негативно высказывались по поводу кормления грудью в публичных местах и были менее снисходительны к кормящим женщинам, находящимся в одной комнате с ними. Учёные считают, что вид кормящей грудью женщины напоминает людям об их животной природе.

С другой стороны, напоминания о смерти подстёгивают людей задумываться о продолжении рода. Более того, исследование 2011 года, результаты которого опубликованы в научном журнале Journal of Research in Personality, показало, что после размышлений о смерти люди с большим интересом относятся к идее назвать своих детей собственными именами.

Кроме того, согласно результатам исследования Гринберга и его коллег, размышления о смерти пробуждают в людях желание славы, и они с гораздо большим энтузиазмом относятся к идее назвать звезду своим именем.

Замкнутый круг

Но самый, пожалуй, удивительный эффект размышлений о смерти – это стремление к замкнутости.

Гринберг объясняет этот эффект таким образом. На ранних стадиях жизни дети абсолютно зависимы от родителей. Но они быстро начинают понимать, что ради сохранения родительской любви и защиты им нужно вести себя определённым образом и принять определённые правила. С возрастом мы всё отчётливее осознаём опасности окружающего нас мира, в то время как роль родителей-защитников, постепенно ослабевает.

«В такой ситуации в нашем сознании происходит перенос – роль психологических защитников переходит от родителей к более масштабным структурам или понятиям», — говорит Гринберг. Это может быть Бог, страна, понятие свободы или демократии.

Стало быть, перед угрозой смерти мы стремимся ещё крепче держаться за избранные нами ценности. В результате возникает любопытный эффект.

В ходе исследования 2011 года выяснилось, что при напоминании о смерти люди склонны больше симпатизировать харизматическому лидеру, разделяющему их взгляд на мир.

В 2006 году проводилось исследование, в ходе которого изучался эффект работы иранских проповедников в среде иранских же студентов. В «контрольном состоянии» большинство студентов поддерживали проповедника, ратовавшего за мир. Однако после размышлений о смерти гораздо большее число студентов переметнулись на сторону того, кто выступал за террористические акты против американцев.

И американцы (согласно результатам исследования 2011 года), которым перед опросом напомнили о террористическом акте 9/11, гораздо охотнее высказывались за войну против Ирака, и даже за нанесение ядерного удара по этой стране.

Однако не всё в Теории управления страхом смерти так пессимистично. Память о смерти может подвигнуть людей больше заниматься благотворительностью. Таким образом многие состоятельные люди стремятся «оставить свой след на Земле».

«Всё зависит от природы вашего мировоззрения, — говорит Гринберг. Если по вашим убеждениям вклад человека должен быть позитивным, то размышления о смерти подвигнут вас творить добро. Если у вас противоположная система ценностей, то при мысли о смерти вы будете искать славы злодея или примкнёте к террористам».

«Если не имеешь в голове идеи, не увидишь фактов». Иван Павлов

Мир неверно оценивает перспективы практической геронтологии, а именно, возможность отмены старения вообще. Последние 20 лет я занимаюсь геронтологией, изучаю старение – можно сказать, из чисто эгоистических соображений. Ко мне приблизилась старость. Моя точка зрения — старение придумано самой биологической эволюцией. Это автомобиль изнашивается и оказывается на помойке. А мы отличаемся от него тем, что старение – это не механический износ. Старение – это способ ускорить эволюцию. Впервые эту идею высказал немецкий биолог Август Вейсман еще в конце 19 века. Его обвинили в антидарвинизме. Эта идея еще несколько раз вспыхивала в 20 веке. И каждый раз бывала потоптана людьми, которые слишком поверхностно понимали суть эволюции. Чем чаще особи погибают, тем чаще сменяются поколения. Некоторые черви живут 15 дней. Через 15 дней они погибают, и есть новое поколение. У нового поколения новые свойства. Отбор полезных свойств требует частой смены. Оказавшись в этой ситуации, организм пытается помочь своему виду найти новые признаки и поэтому сменяется чаще. Убивать самого себя, чтобы ускорить изменчивость, – вот в чем выдумка эволюции.

Но почему убийство организмом себя происходит так медленно? Если эволюции нужно, чтобы организм сменился, почему нельзя сделать это быстрее? И не так унизительно, как у нас. Старение – это медленное убийство, организованное самим организмом. Смерть неизбежна, но обязательной связи между ней и старением нет. А значит, в принципе должны быть нестареющие организмы, и их уже нашли. В некоторых видах работает программа, которая их убивает быстро, в определенный момент. Альбатрос доживает до 60 лет, но становится только сильнее. Альбатросы гнездятся на островах в Индийском океане. Оттуда они летают в сторону Антарктиды, где больше рыбы. Ученые поставили опыт, установив на альбатросов датчики. Оказалось, что только самые старые долетают до Антарктиды, потому что они — самые сильные. Однажды альбатрос умирает. Никто не знает, почему он умер. Но точно не потому, что износился. Природа так запрограммировала. Это редкий случай, но яркий.

Гораздо больше случаев, когда программа убивания себя разнесена на многие годы. Суть от этого не меняется – это хорошо организованный уход из жизни. Но меняется способ исполнения. Старение — это уход из жизни, но не сразу, а от того, что самые разные жизненные функции выполняются все хуже и хуже. Есть такая старческая болезнь – саркопения. Это постепенное уменьшение числа мышечных клеток. Из-за этого любые организмы бегают медленнее. Поставьте мысленный эксперимент: два зайца бегут, резвый и вялый. Который убежит от лисы? Резвый. Он не станет обедом для лисы, а будет плодить дальше зайчат. Пока зайцы молоды, вялых среди них нет. Но с возрастом начинается старение и, следовательно, саркопения. Причем начинаются эти неприятности раньше, чем кончается размножение. Значит, появляется достаточно большая компания зайцев, которые еще размножаются, но уже бегают медленнее. И из них увернутся от лисы те, которые, например, поумнее. А кто поглупее – попадутся. Мой брат физик подсчитал, что если в лесу будет достаточно лис, за 5 поколений все глупые зайцы исчезнут. Так старение, начавшееся еще при сохраняющейся способности к размножению, дополнительно улучшает заячью породу, помогая отбору выявлять и сохранять небольшие улучшения.

То же самое мы унаследовали от животного предка. У нас осталась эта программа, которая должна была волку помогать нас дополнительно улучшать. Но какой волк? Мы живём в комфортабельных домах. У нас ружья, собаки. Старение – естественный процесс, но в наших условиях он стал уже совершенно неестественным. Это забытая в нас , ставшая лишней программа. На самом деле есть и другие виды «подрывной деятельности» организма. На фоне старения они не так заметны, потому что стареем мы все. Но смерть от септического шока, например, очень распространена в мире. С ним тяжело справиться, хотя, казалось бы, есть прекрасные антибиотики, которые убивают любые бактерии. Но кончается это смертью организма, потому что он сам себе это устроил. И в огромном количестве болезней основным фактором ее развития являемся мы сами. При инсультах мы сами себе запускаем программу гибели нейронов. Они гибнут не потому, что не могут выжить в этих условиях, а потому что мы сами запустили программу. Эволюция такая долгая. 3 миллиарда лет. За эти годы организм имел возможность придумать самые разные и красивые устройства, чтобы себя убить.

До последнего времени считалось, что со старением нельзя бороться . Нельзя, потому что это нарушение биологических законов. Совершенно так же как нельзя изобрести вечный двигатель. Нельзя, потому что это недостижимо с точки зрения физических законов. С точки зрения гериатрии, старение – неизбежный результат жизни. Сделать ничего нельзя, можно только сделать так, чтобы человек мучился поменьше, а пожил подольше, и потом достойно проводить его на кладбище. Крупнейший английский гериатр [врач, специалист по болезням старческого возраста] Ротан заявил, что попытки лечить старение не только невежество, но и безграмотность. Но мы действительно уже видим «подрывные технологии» , которые могут перевернуть всё на рынке фармацевтики. Сейчас она развивается последовательно, медленно и печально. Геномное секвенирование, адресная доставка лекарств – это всё маленькие улучшения. Но мы считаем, что есть подходы, которые могут полностью подорвать рынок фармацевтики. До сих пор фармацевты исходили из того, что мы венец творения, сделаны идеально, а когда мы болеем, значит, что-то испортилось и надо починить. Однако если организм сам запускает программу убийства, то чем лучше его лечат, тем быстрее ткань себя убивает: программа уже заработала и столкнулась с тем, что ей захотели помешать.

Мы считаем, что можем сделать так, чтобы программа старения вообще не запускалась. Люди должны погибать не от старости, а от других причин. Наше предложение – запрещающее воздействие на ту программу, которая в наших генах записана и заставляет нас стареть. Это центр управления полетом – есть некий центр, который управляет нашим старением. Если он существует, то работает по определенной программе. Старение же начинается не сразу, а когда нажали на «пуск». Все программы в биологии – они генетические. Было поверие, что в нас записан ген старения. Сейчас понятно, что его нет. Это группа генов. Серьезные вещи в биологии делаются оркестром разных систем. Но у этого оркестра есть дирижер – генетическая программа старения. Но если программа генетическая, это вовсе не значит, что бороться с ней нужно методами генной инженерии. Приказ на начало старения можно отменить , запретить его подобранными медикаментами. Тем более, что такой пример уже есть. Во 2-й половине 20 века было открыто клеточное самоубийство — явление апоптоза [апоптоз – смерть клетки, запрограммированная в ней самой]. Клетка — страшный меланхолик. Если ей не давать приказ «живи дальше», она включает программу самоликвидации. Прослежен путь, каким клетка себя ликвидирует. И происходит это не на уровне генов или центра управления полётом. На уровне исполнения приказа одного из белков. Убить его при помощи лекарства, и апоптоз прекращается. Причем для живых существ, состоящих из одной клетки – дрожжи, бактерии — апоптоз есть смерть организма.

Это не эликсир бессмертия . Тысячи учёных занимались за историю человечества бессмертием. У всех у них одна общая черта – они все умерли. Не нужно думать, что если на человека упала балка и размозжила ему голову, то наше лекарство поможет ему встать на ноги. Есть травмы несовместимые с жизнью. Мы их не отменим. Но будет время, когда именно такого рода травмы будут главной причиной смерти. Они будут случаться редко. Мы будем жить гораздо дольше. Мы будем выглядеть молодо, если остановим программу вовремя. Некоторые системы нашего организма начинают стареть с 14 лет. Если заранее остановить программу старения, то и внешние признаки его не проявятся. То есть люди будут выглядеть на 25-30 лет, когда внешние признаки еще не видны. Но каждый доживёт до своей смертельной травмы или покончит с собой сам при помощи пистолета. Сегодня до 60 лет люди умирают от причин, не зависящих от возраста . Это не самоубийство при помощи программы старения. А вот дальше начинается работа программы старения. Мы доказали, что программа такая есть. Задача фармацевтики – найти вещество, которое ее остановит.

Мы выбрали наиболее понятное на данный момент направление для удара по программе старения . Мы предположили, что самоубийство клетки и организма сделано примерно одинаково. Причем самоубийство медленное, речь идет о медленном угасании органов. Как оно протекает? Возможно, как медленное самоубийство клеток . Мы предположили, что яд, которым мы себя уничтожаем – это активная форма кислорода. Когда безобидный кислород начинает химически восстанавливаться, чтобы стать безобидной водой, то на первых порах он присоединяет только один электрон. И это приводит к образованию ядовитого полуфабриката — супероксида. Мы решили сделать антиоксидант – фармакологическое средство, которое перехватывает ядовитые формы кислорода и их обезвреживает. Трудность в том, что организм давно научился использовать ядовитые формы кислорода для своих нужд. Если просто убрать яды из организма, без них мы умрем. Поэтому речь идет о том, чтобы ликвидировать избыток ядов. И делать это надо в определенном месте — в митохондриях [митохондрия – внутриклеточная органелла, имеет собственную ДНК и независима от клеточного деления, но клетка полностью зависима от наличия митохондрий как основных источников энергии для нее], чтобы они оставались молодыми . Но как? На помощь пришло открытие митохондриального электричества, сделанное еще в 60-х годах ХХ столетия. Чтобы прицельно направить антиоксидант, нужно зарядить его так, чтобы катион сам нашел митохондрию и проник в нее. Попадание в органеллу размером 1 мкм обеспечено. И целиться не надо.

Эти странное вещество, которого в природе нет, нам удалось синтезировать в 2005 году . Мы стали пробовать его как геропротектор [геропротекторы — вещества, обладающие общим свойством – продлевать жизнь животным]. Сначала на мышах, потом попробовали на дрозофиле, потом на рачках, на грибах, на растениях. Во всех случаях происходит достоверное увеличение жизни. С младых ногтей кормили мышей и крыс этим веществом, смотрели, что с ними будет. У всех мышей и крыс, которых мы кормили этим веществом, продлился период молодости . Вещества этого типа еще не появлялось в мировой фармацевтике, поэтому о противопоказаниях и других сопутствующих обстоятельствах пока судить трудно. Буквально ничего еще не известно.

На какой стадии находится разработка? Лекарство, отменяющее программу старения человека, разрабатывается на базе биомедицинского проекта «Ионы Скулачева» . При этом научные доказательства существования программы старения обобщены в статье, которая на момент подготовки этого материала планировалась к выходу в апрельском номере за 2017 год авторитетного научного журнала «Обзоры физиологии» (Physiologicaly Reviews, США). Публикация в издании такого уровня, по словам авторов, — весомый аргумент в пользу признания концепции проекта международным научным сообществом, а вслед за ним регуляторами и фармпроизводителями. По оценке Владимира и Максима Скулачевых, производство препарата не является дорогим, а с учетом масштабирования его можно будет продавать по средней цене антибиотиков. Процессы разработки официального препарата, его поэтапных испытаний и сертификации в подобных случаях занимают не менее 10-12 лет.

Фев 17, 2017 content_manager

Несколько лет назад Кембриджский центр медитации пригласил выступить Тара Тулку Ринпоче. Перед выступлением он потрогал четки и трижды произнес какие-то слова. Я решил, что это какая-то особая мантра. В конце концов я поинтересовался, что такое он говорит, и он объяснил, что всего-навсего трижды повторяет фразу: "Я все равно умру". Это помогает ему победить излишнее самомнение и не считать себя гениальным проповедником. Ведь, в конце концов, все наши знания и способности превращаются в прах.

И я взял за правило окружать себя различными предметами, напоминающими о смерти, – череп умершего ламы, четки из его костей. Кости остались после так называемого небесного погребения, когда тело покойного из сострадания отдается на корм грифам. Четки, которые перебирал Тара Тулку Ринпоче, тоже были сделаны из человеческих костей. Четки из костей человека или животного служат нам напоминанием о неизбежном конце.

Меня часто спрашивают: зачем постоянно напоминать себе об этом печальном факте? Анусая на языке пали обозначает наши тайные чувства. Одно из них – страх смерти. Он живет в нашем подсознании и проявляется в виде других, менее значительных страхов. Он отравляет нам жизнь. Это форма хронического беспокойства.

Анусая постоянно подпитывается ежедневными впечатлениями: умирает кто-то из наших близких, мы видим мертвое животное на улице, внезапно узнаем, что наш друг серьезно болен, или после долгой разлуки обнаруживаем, что он сильно постарел. Задача духовной практики – прогнать эти страхи: образно говоря, открыть двери и окна и впустить свежий воздух, перестать говорить о них шепотом, подавлять и замалчивать их. Так очень тяжело жить – подавление страха требует большого количества энергии, которая, в сущности, тратится впустую.

Если мы постараемся поглубже вникнуть в этот вопрос, то поймем, что на самом деле боимся не смерти, а идеи смерти. На первый взгляд разница небольшая, но весьма важная.

Момент смерти ничем не отличается от любого другого. Это очередной жизненный опыт, который нужно встречать бодрствуя. Наше тело и наше сознание в это время меняются. Но если мы попытаемся заглянуть вперед, то наши представления, скорее всего, не будут иметь никакого отношения к реальности.

Так происходит в жизни часто – реальное событие оказывается совсем не таким, как мы его себе представляли. Думая о смерти, мы пытаемся выйти за пределы мышления, поскольку именно мышление создает всевозможные проблемы. Никто не знает, что нас ждет после смерти. Смерть – это великое неизвестное, а мысль, которая является выражением известного, не может познать то, что неизвестно. Это факт. Мы называем смерть неизвестным, потому что ничего о ней не знаем.

Я не против того, чтобы при мысли о смерти испытывать страх, – ведь нам близко это чувство. Но сумбурные мысли, возникающие спонтанно во время страхов, приносят мало пользы. Размышляя о смерти, мы не стараемся проникнуть за пределы того, что нам известно. Мы просто пытаемся оценить то, что находится рядом с нами. Смерть присутствует сейчас рядом с нами.

Смерть – это тема, к которой ведут многие философские рассуждения. Основные положения буддизма связаны с переменами и непостоянством нашего существования. Старение и болезнь – одно из выражений непостоянства. Это естественные процессы. Смерть – тоже естественный процесс. Рано или поздно наше тело изнашивается и перестает функционировать.

Но, несмотря на неизбежность смерти, человек не всегда желает размышлять на эту тему. Бывают трудные минуты в жизни, периоды депрессий, когда такие размышления не очень уместны. (Будьте внимательны по отношению к своим друзьям и любимым – если они тяжело больны или при смерти, не стоит рекомендовать им это занятие, особенно если у них мало опыта духовной практики.)

Если у вас уже есть такой опыт и в особенности если вы достигли определенной степени самадхи, это облегчает дело. Кроме того, я по себе знаю, что даже люди, не достигшие самадхи, способны сконцентрироваться на простой мысли типа "Я должен умереть", потому что эта тема достаточно интересна. Концентрации не получится, если мысль внушает нам страх, который мы не можем побороть. При этом вовсе не обязательно быть искушенным в медитации.

Для того, кто считает себя подготовленным, практика размышления о смерти может оказаться бесценной. Таким образом мы изгоняем страхи наружу, чтобы познакомиться с ними поближе. При этом неизменно обнаруживается непостоянная природа страха. Каким бы неприятным на первый взгляд он ни казался, его существование непродолжительно: страх возникает и через некоторое время уходит. Энергия страха присутствует, но она не наша – это не наше "я".

Поняв это, можно извлечь из страха массу энергии. Теперь страхи не будут прятаться в нашем подсознании. Они прожили отпущенный им срок. Они могут вернуться, но в нас уже живет уверенность, что мы с ними справимся. Мы видели, что страх можно наблюдать, а значит, работать с ним.

Таким образом, страх учит нас ценить жизнь. Он позволяет видеть жизнь во всей ее красе – ведь мы понимаем, что она рано или поздно кончится. Мы добровольно вошли в жилище смерти. И мы поняли, что жили в обмане и неведении. Мы делали вид, что жизнь будет длиться вечно. А значит, мы не осознавали ее полноту и великолепие.

Умом мы понимаем, что умрем. Но нужно познать это сердцем. Нужно, чтобы это дошло до мозга костей. Тогда мы поймем, как жить.

Чтобы это осуществить, необходимо постоянно думать о смерти. Вся наша практика Дхармы есть приготовление к такому глубокому пониманию. Первый шаг – выработать этическую позицию. Второй шаг – выработать правильное дыхание. Это может занять довольно долгое время – необходимо прийти в спокойное, сконцентрированное состояние. Также необходимо работать с ощущениями, с маленькими и более крупными страхами, развивать осознанный подход к событиям повседневной жизни. Эти шаги позволяют укрепить сознание, так что мы сможем смотреть страху смерти в лицо. Иногда перед тем, как наблюдать страх, требуется оценить нашу сопротивляемость ему. Мы осознаем, насколько мы ненавидим этот страх.

Без этой предварительной работы человек не сможет спокойно взглянуть в лицо смерти. Может быть, есть несколько исключительных личностей, которые способны это сделать. Они приходят на землю необычайно зрелыми духовно или прошли через такие испытания, которые сделали их зрелыми. Необходимо выработать в себе определенное спокойствие в отношении к событиям, чтобы иметь возможность их анализировать и получать из них информацию. Общение со страхом дает понимание, обладающее силой освобождения.

Как правило, наше сознавание носит стихийный характер. Мы видим по телевизору сообщение о какой-нибудь трагедии и испытываем при этом боль или даже сердечный приступ, а потом переключаем канал, и все проходит. Таковы законы современной жизни – внимание человека быстро рассеивается.

Духовная практика носит иной характер. Самадхи, которой мы достигаем, не является абсолютной концентрацией, исключающей все остальное. Сознание, достигшее самадхи, является сильным и гибким, очень живым. Это состояние напоминает нежность. Сердце как будто тает. Вы видите истинную печаль жизни и истинную ее красоту. Вы не видите одно без другого. Практика дает нам возможность увидеть их в совокупности.

Наше сердце становится нежным и чувствительным, и любое событие трогает нас настолько, что мы пробуждаемся: мы глубоко проникаем взглядом в природу вещей. Все приобретает большую значимость – и люди, и события вокруг нас. У человека возникает желание сделать медитацию более интенсивной.

Под практикой я подразумеваю не уход с работы или из семьи ради того, чтобы медитировать в пещере. Я трактую это понятие в более широком смысле: что бы мы ни делали, мы находимся в состоянии духовного бодрствования. Практика становится неотъемлемой частью нашей жизни. Научившись работать с обычными событиями, мы постепенно переходим к исключительным – таким, как смерть.

Я многому научился от дзен-мастера Судзуки Шосана, который не только медитировал, но был самураем и некоторое время прожил отшельником. Он владел боевыми искусствами и учил применять сознательный подход к смерти, или, как он это называл, "энергию смерти", для того, чтобы усовершенствовать духовную практику. В трудных случаях он использовал энергию смерти, чтобы изменить отношение к ситуации, и это ему очень помогало.

"Человек, который умирает с радостью, становится буддой, – говорил он. – Быть буддой – значит умирать с легким сердцем". А затем откровенно продолжал: "Поскольку я человек и не хочу умирать, я практикую, чтобы научиться умирать легко – легко и не задумываясь подставлять свою шею палачу".

Палач в данном случае есть символ смерти. Мастер имеет в виду, что придет время, и он с достоинством примет смерть. "Я тренировал себя различными способами, – говорил он, – и я знаю, как это ужасно – не уметь умирать легко. Мой метод – это буддизм для трусов". В этом смысле мы все трусы и всем нам нужна определенная тренировка.

Знание смерти не есть отвлеченное знание – мы приобретаем его естественным образом, например, когда кто-то из наших близких умирает. Но извлечь из него урок может лишь тот, кто глубоко задумается над случившимся. Если вы открыты опыту, то любой ушедший из жизни может стать вашим учителем.

Последний подарок, который я получил от отца, заключался в том, что он заставил меня задуматься о смерти. Я вспомнил, что и я не исключение из общего правила. Когда-то я не представлял, что мой отец может умереть, – он всегда был больше и сильнее меня, он был для меня примером. Но он умер и уже не вернется. Пепел не станет снова деревом. И я тоже когда-нибудь превращусь в пепел.

ФОРМАЛЬНАЯ ПРАКТИКА

От мыслей об отце давайте перейдем к формальной духовной практике, связанной со смертью. Я, например, использую девятичастную медитацию, которую обнаружил в проповедях Атиши (980-1055), великого индийского мудреца-буддиста. Я скорректировал эту медитацию, используя советы своих учителей – Тара Тулку Ринпоче и Аджаан Сувата. Все это легло в основу медитации о смерти, которой я обучаю своих учеников.

Моя медитация делится натри основные части: мысли о неизбежности смерти, мысли о непредвиденности смерти и мысли о том, что в момент смерти нам может помочь только Дхарма. Каждая часть состоит из трех утверждений.

Как правило, я начинаю с дыхания. Я делаю это до тех пор, пока мозг не успокоится. Достигнув спокойствия, я приступаю к обдумыванию одного из утверждений – например: "Мы все умрем".

Очевидно, что для его обдумывания необходима определенная концентрация сознания. Ведь смерть – это то, чего нам больше всего хотелось бы избежать. Естественно, что к смерти мы питаем большое отвращение. Если мы недостаточно сконцентрируемся, то не сможем полностью осознать значимость данного утверждения. В спокойном же состоянии наше мышление становится острым и гибким. Мы можем точно сфокусировать свое внимание и удерживать его в непрерывном состоянии. Нам оказывает мощную поддержку самадхи, которое поддерживает наш эмоциональный и умственный интерес к предмету созерцания.

Рассматривая то или иное утверждение с разных точек зрения, мы поймем заключенные в нем богатства смысла. Проявив внимательность к нашему опыту, мы поймем истинность данного утверждения. Мы прочувствуем его не только умом, но и всем своим существом. Девять размышлений Атиши представляют собой упражнение в йонисоманасикара – мудром внимании или тщательной концентрации. Любые незамысловатые утверждения, если подойти к ним основательно, содержат гораздо больше смысла, чем это кажется на первый взгляд. Глубокое проникновение в их суть поможет нам познать действие естественного закона Дхармы внутри нашего тела и сознания.

Во время занятий медитацией сначала следует сосредоточиться на одной из девяти частей, потом коротко пройтись по всем другим, чтобы не забыть их. Можно выполнять по одной части в день, а можно и все три. Если медитация по данному разделу оказывается плодотворной, следует продолжать выполнять ее в течение нескольких дней. Все размышления рассчитаны на то, чтобы постичь одну и ту же простую истину, и поэтому, практикуя их, не стоит придерживаться слишком строгих правил – опирайтесь на свой здравый смысл.

Для большей ясности приведем несколько примеров.

НЕИЗБЕЖНОСТЬ СМЕРТИ

КАЖДЫЙ ИЗ НАС УМРЕТ

Первое и наиболее категоричное из этих утверждений состоит в том, что все живое подвержено смерти. Никто не является исключением из всеобщего закона. Смерть есть естественное следствие нашего рождения, и вся наша жизнь с момента рождения есть путь к смерти. Исключений не существует. Богатство, образование, физическое здоровье, слава, моральные качества и даже духовная зрелость не имеют никакого значения. Если вы не хотите умирать, лучше не рождайтесь.

"Висуддхимагга" Буддагхоши оказывается в данном случае очень полезной. Она предлагает сравнить себя с другими известными историческими личностями. Будда умер. Умерли Иисус Христос и Сократ. Умерли знаменитые спортсмены – сильные и здоровые мужчины и женщины, совершившие атлетические подвиги.

В такой ситуации я часто думаю о Кришнамурти. Хорошо, когда ты знаешь человека лично. Кришнамурти обладал невероятной внутренней силой, ясностью сознания и огромным жизнелюбием, которое никогда ему не изменяло. Он учил до последних дней своей жизни, и умер в возрасте 90 лет. И тем не менее он умер.

И среди обычных людей встречаются натуры жизнерадостные и энергичные – у каждого из нас есть такие знакомые. Их, как и всех, тоже ждет смерть.

Иногда новые идеи для медитации сами собой приходят в голову. Несколько лет назад, прочитав лекцию о сознательном отношении к смерти, я вернулся домой. Естественно, голова моя все еще была полна предыдущим выступлением. Мне захотелось расслабиться. Я очень люблю старые фильмы. В тот вечер по телевидению показывали фильм 1938 года с Кларком Гейблом и Кароль Ломбард. Страстный поклонник кино, я знал всех, кто участвовал в создании фильма, – сценариста, режиссера, продюсера. И вдруг я поймал себя на том, что всех их уже нет в живых.

Когда-то эти люди были полны жизни и обаяния, невероятно привлекательны, а теперь все они – даже те, кто играл в оркестре и продавал в залах попкорн, – умерли. Даже удивительно. Фильм казался таким живым, а люди, делавшие его, были мертвы.

Будда так говорил об этом:

Молодые и старые,
Глупые и мудрые,
Бедные и богатые – все умирают.
Как глиняные горшки – большие и маленькие,
Обожженные и необожженные – в конце концов разбиваются,
Так и жизнь ведет к смерти.*

* Махапариниббана Сутта, Дигха Никая 16.