Еще раз о числе репрессированных и реабилитированных. Архив Александра Н

28 лет назад - 13 августа 1990 года - Михаил Горбачев подписал указ «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 1920–1950‑х годов».

Этот указ стал окончательным признанием вины государства перед гражданами, репрессированными в период сталинизма. В указе впервые необоснованные репрессии были названы "политическими преступлениями на почве злоупотребления властью".

В соответствии с указом, были признаны незаконными, противоречащими основным гражданским и социально‑экономическим правам человека репрессии, проводившиеся в отношении крестьян в период коллективизации, а также в отношении всех других граждан по политическим, социальным, национальным, религиозным и иным мотивам в 1920‑1950‑х годах, права которых должны быть полностью восстановлены.

«Сталин и его окружение присвоили практически неограниченную власть, лишив советский народ свобод, которые в демократическом обществе считаются естественными и неотъемлемыми... Восстановление справедливости, начатое XX съездом КПСС, велось непоследовательно и, по существу, прекратилось во второй половине 60-х годов», - говорилось в тексте президентского указа.

При этом Горбачев определенно был не готов реабилитировать предателей типа генерала Власова и иже с ними: реабилитация не распространялась на изменников Родины и карателей периода Великой Отечественной войны, нацистских преступников, участников бандформирований и их пособников, работников, занимавшихся фальсификацией уголовных дел, а также лиц, совершивших умышленные убийства и другие уголовные преступления.

«Пятно несправедливости до сих пор не снято с советских людей, невинно пострадавших во время насильственной коллективизации, подвергнутых заключению, выселенных с семьями в отдаленные районы без средств к существованию, без права голоса, даже без объявления срока лишения свободы. Должны быть реабилитированы представители духовенства и граждане, преследовавшиеся по религиозным мотивам», - говорилось в тексте указа.

Процесс был запущен, и началась массовая реабилитация граждан СССР. Причем не только партийных деятелей, но и рядовых граждан Советского Союза.
Согласно предварительным данным «Мемориала», с 1921 по 1953 год в СССР было репрессировано по политическим мотивам примерно 11–12 млн человек. Причем из них 4,5–5 млн были осуждены по политическим мотивам, еще около 6,5 млн человек были наказаны в административном порядке - речь идет о депортированных народах, раскулаченных крестьянах и других категориях населения.

30 октября 1990 года на Лубянской площади в Москве напротив памятника Феликсу Дзержинскому установили Соловецкий камень - памятник жертвам политических репрессий, сделанный из валуна, многие годы пролежавшего на Соловках в районе Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), который с 1937 по 1939 год именовался Соловецкой тюрьмой особого назначения (СТОН). Спустя год «железного Феликса» демонтировали, а 30 октября стало Днем политзаключенных СССР.

====================

ПРЕЗИДЕНТА СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

О ВОССТАНОВЛЕНИИ ПРАВ ВСЕХ ЖЕРТВ

ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ 20 - 50-Х ГОДОВ

Тяжелым наследием прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии, народа. Начатое с середины 20-х годов надругательство над честью и самой жизнью соотечественников продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий. Тысячи людей были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие из них истреблены. Жизнь их семей и близких была превращена в беспросветную полосу унижений и страданий.

Сталин и его окружение присвоили практически неограниченную власть, лишив советский народ свобод, которые в демократическом обществе считаются естественными и неотъемлемыми.

Массовые репрессии осуществлялись большей частью путем внесудебных расправ через так называемые особые совещания, коллегии, "тройки" и "двойки". Однако и в судах попирались элементарные нормы судопроизводства.

Восстановление справедливости, начатое XX съездом КПСС, велось непоследовательно и по существу прекратилось во второй половине 60-х годов.

Специальной Комиссией по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, реабилитированы тысячи безвинно осужденных; отменены незаконные акты против народов, подвергшихся переселению из родных мест; признаны незаконными решения внесудебных органов ОГПУ - НКВД - МГБ в 30 - 50-е годы по политическим делам; приняты и другие акты по восстановлению в правах жертв произвола.

Но и сегодня еще не подняты тысячи судебных дел. Пятно несправедливости до сих пор не снято с советских людей, невинно пострадавших во время насильственной коллективизации, подвергнутых заключению, выселенных с семьями в отдаленные районы без средств к существованию, без права голоса, даже без объявления срока лишения свободы. Должны быть реабилитированы представители духовенства и граждане, преследовавшиеся по религиозным мотивам.

Скорейшее преодоление последствий беззаконий, политических преступлений на почве злоупотреблений властью необходимо всем нам, всему обществу, вставшему на путь морального возрождения, демократии и законности.

Выражая принципиальное осуждение массовых репрессий, считая их несовместимыми с нормами цивилизации и на основании статей 127.7 и 114 Конституции СССР постановляю:

1. Признать незаконными, противоречащими основным гражданским и социально - экономическим правам человека репрессии, проводившиеся в отношении крестьян в период коллективизации, а также в отношении всех других граждан по политическим, социальным, национальным, религиозным и иным мотивам в 20 - 50-х годах, и полностью восстановить права этих граждан.

Совету Министров СССР, правительствам союзных республик, в соответствии с данным Указом, внести в законодательные органы до 1 октября 1990 года предложения о порядке восстановления прав граждан, пострадавших от репрессий.

2. Настоящий Указ не распространяется на лиц, обоснованно осужденных за совершение преступлений против Родины и советских людей во время Великой Отечественной войны, в предвоенные и послевоенные годы.

Совету Министров СССР внести в Верховный Совет СССР проект законодательного акта, определяющего перечень этих преступлений и порядок признания по суду лиц, осужденных за их совершение, не подлежащими реабилитации по основаниям, предусмотренным настоящим Указом.

3. Учитывая политическое и социальное значение полного решения всех вопросов, связанных с восстановлением прав граждан, необоснованно репрессированных в 20 - 50-е годы, возложить наблюдение за этим процессом на Президентский Совет СССР.

Президент Союза Советских

Социалистических Республик

М.ГОРБАЧЕВ

Москва, Кремль

==========================================================

Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»

Три неполных года без Сталина предшествовали докладу Хрущева «О культе личности и его последствиях» на закрытом заседании ХХ съезда партии. Но эти годы были чрезвычайно насыщенными, вместив в себя и ожесточенную борьбу за власть между наследниками вождя, и исполненную в традициях середины 1930-х гг. расправу над Берией, Абакумовым, другими палачами, и стыдливое замалчивание имен организаторов, причин, масштабов прежних репрессий, и начавшуюся трудную переоценку ценностей, и деятельность первых реабилитационных комиссий ЦК КПСС под руководством Ворошилова, Микояна, Поспелова.

Как это ни парадоксально, первые реабилитационные акты инициировал человек, чье имя общественное мнение прочно связывало с карательными органами и творившимся в стране произволом. Весной 1953 г. Берия проявил повышенную активность, буквально бомбардировав Президиум ЦК своими записками и предложениями. Они, правда, затрагивали лишь некоторых его ближайших сотрудников, родственников высших партийных сановников, а также осужденных на срок до 5 лет, т.е. по мягким обвинениям. Предлагалось пересмотреть дела второй половины 1940-х – начала 1950-х гг. (так называемые дела кремлевских врачей, мингрельской националистической группы, руководителей артиллерийского управления и авиационной промышленности, убийство главы Еврейского антифашистского комитета Михоэлса и другие). Но при этом не было и речи о массовых репрессиях 30-х гг. или депортациях народов в период Великой Отечественной войны, к которым сталинский подручный имел прямое отношение. И понятно почему: главной целью инициатив Берии было стремление укрепить собственное положение во властных структурах, поднять любыми способами личный авторитет, исключив себя из числа лиц, ответственных за преступления сталинского режима.

Смещение Берии, казалось, должно было облегчить процесс политической реабилитации. Но этого не произошло.

Остававшийся пока еще формальным лидером страны Маленков на июльском (1953 г.) Пленуме ЦК КПСС ввел в оборот слова о «культе личности Сталина». Но для Маленкова этот культ означал прежде всего беззащитность партийно-государственной номенклатуры от произвола вождя. Будучи замешанным в организацию массовых репрессий, он, разумеется, не мог пойти на масштабный подход к этой проблеме.

Месяцы ушли на очередной передел власти внутри Президиума ЦК, расправу со сторонниками и родственниками Берии и других руководителей карательных служб, перестановку кадров в органах безопасности, внутренних дел и прокуратуры, пересмотр результатов объявленной по инициативе Берии амнистии. За активную роль в аресте Берии отблагодарили военных: состоялась реабилитация 54 осужденных генералов и адмиралов Советской армии, в том числе близких Жукову – Телегина, Крюкова и Варенникова. Но многочисленные письма, поступавшие от заключенных, ссыльных и спецпоселенцев, оставались без ответа. Принятые в этот период решения отличало разве что более определенное указание на якобы главных виновников репрессий – бывших руководящих работников МГБ и МВД, которых судили в спешном порядке.

Лишь в начале 1954 г., когда в партийно-государственной верхушке четко обозначилось лидирующее положение Хрущева, реабилитация получила новый импульс, хотя, взяв курс на расширение процесса реабилитации, на установление причин и последствий репрессий, Хрущев, как и свергнутый Берия, руководствовался далеко не бескорыстными мотивами. Об этом свидетельствуют, с одной стороны, сохранение в тайне статистических данных об арестованных органами ВЧК–ОГПУ–НКВД–МГБ за 1921–1953 гг. (они были подсчитаны, вероятно, по поручению первого секретаря ЦК, уже в декабре 1953 г.), а с другой – стремительная реабилитация участников «ленинградского дела». Хрущев хорошо усвоил сталинские методы использования компрометирующих материалов для ослабления соперников в борьбе за власть. Восстановление справедливости по отношению к ленинградцам компрометировало Маленкова, одного из виновников гибели Вознесенского, Кузнецова и их товарищей. Проведенная с широкой оглаской среди партийного аппарата, эта реабилитация укрепляла авторитет Хрущева, выстилая ему дорогу к единоличной власти.

Но какими бы мотивами ни руководствовались правители, чаяния и надежды политзаключенных и ссыльных стали постепенно сбываться. Наряду с установлением судебного порядка пересмотра дел (по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 1 сентября 1953 г. Верховный суд СССР получил право пересматривать по протесту Генпрокурора СССР решения коллегии ОГПУ, Особого совещания и двоек и троек), в мае 1954 г. начала работу Центральная комиссия по пересмотру дел осужденных за «контрреволюционные преступления», содержащихся в лагерях, колониях, тюрьмах и находящихся в ссылке на поселении, были созданы аналогичные комиссии на местах. Центральная комиссия получила право пересматривать дела лиц, осужденных Особым совещанием при НКВД–МГБ или Коллегией ОГПУ; местные комиссии наделили функциями пересмотра дел осужденных двойками и тройками. Для изучения положения спецпоселенцев была образована комиссия под председательством Ворошилова, результатом деятельности которой стало известное постановление «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев» от 5 июля 1954 г. Были освобождены из ссылки ранее осужденные на срок до 5 лет за «антисоветскую деятельность», сняты ограничения по спецпоселению с раскулаченных и граждан немецкой национальности, проживавших в районах, откуда выселение не производилось.

Механизм принятия решения о реабилитации не был простым. Лишь в 1954 г. органы прокуратуры получили право затребовать из КГБ архивно-следственные дела, что позволило увеличить количество рассматриваемых персональных дел осужденных в судебном порядке жертв репрессий. Прокурорам, следственным работникам, военным юристам полагалось провести так называемую проверку дела, в ходе которой собиралась разнообразная информация о репрессированном, вызывались свидетели, запрашивались архивные справки. Особую роль при этом играли справки Центрального партийного архива, в которых отмечалась принадлежность репрессированного лица к той или иной оппозиции либо отсутствие таких данных.

Проводивший проверку работник составлял заключение. На основании этого документа Генеральный прокурор СССР, его заместители, Главный военный прокурор вносили (а могли этого и не делать) на пленум, Коллегию по уголовным делам или Военную коллегию Верховного суда СССР протест по делу. Суд выносил определение. Оно не обязательно было реабилитационным. Суд, например, мог переквалифицировать предъявленные статьи (политические в уголовные и наоборот), мог оставить прежний приговор в силе, наконец, мог ограничиться лишь снижением меры наказания.

Из-за усложненного порядка реабилитации к началу 1956 г. объем непересмотренных дел оставался огромным. Чтобы как-то ускорить процесс освобождения из лагерей, руководство страны пошло на создание специальных выездных комиссий, которым на месте, не дожидаясь определения о реабилитации, разрешалось принимать решения об освобождении заключенных.

Следует учесть еще одно важное обстоятельство. В соответствии с заведенным в стране порядком все принципиальные вопросы реабилитации особенно известных в стране людей предварительно вносились в Президиум ЦК. Именно этот всевластный орган являлся высшей «прокурорской» и «судебной» инстанцией, определявшей судьбы не только живых, но и мертвых. Без его согласия органы прокуратуры не вправе были представлять предложения по пересмотру дел в суды, а суды – выносить определения о реабилитации.

Однако не следует думать, что решения Президиума ЦК всегда незамедлительно воплощались в жизнь. Например, когда особые лагеря были преобразованы в обычные исправительно-трудовые, в них сохранялись старые правила внутреннего распорядка, регламентировавшие поведение «особо опасных государственных преступников». Вместо фамилии они по-прежнему называли свой номер, который носили на одежде. Другим примером является судьба осужденных по делу Еврейского антифашистского комитета. После решения Президиума ЦК их реабилитация растянулась на несколько лет. Более того, во второй половине 1980-х гг. к этой проблеме пришлось вновь возвращаться.

В Президиум ЦК стекалась обобщенная и разносторонняя информация о ходе реабилитации. С каждой запиской, с каждым пересмотренным делом вырисовывалась все более зловещая картина преступлений, которую дальше трудно было скрывать от народа. Масштабы злодеяний не поддавались описанию. Чем больше выявлялось документов, тем острее вставали трудные, неприятные вопросы, и в первую очередь – о причинах и виновниках трагедии, об отношении к Сталину и его политике, о предании гласности кровавых фактов.

Ситуация внутри Президиума ЦК постепенно накалялась. Члены партийного ареопага не спорили при реабилитации Чубаря, Рудзутака, Косиора, Постышева, Каминского, Гамарника, Эйхе, других известных большевиков, болгарских или польских коммунистов. Голосования по этим постановлениям, как показывают протоколы, всегда проходили единогласно. Не спорили они и тогда, когда силовые министры и Генеральный прокурор СССР внесли предложение о выдаче родственникам расстрелянных и погибших в лагерях ложных справок об обстоятельствах и дате смерти, чтобы тем самым затушевать истинные масштабы и ход репрессий. Согласны были и с тем, что нельзя подвергать сомнению итоги внутрипартийной борьбы и реабилитировать троцкистов, оппортунистов, а также эсеров, меньшевиков, представителей других социалистических партий; что нужно, по возможности, воздержаться от возврата бывшим спецпоселенцам и ссыльным конфискованного у них во время репрессий имущества; что украинские и прибалтийские националисты по-прежнему должны оставаться в местах ссылки под административным контролем.

Споры возникали вокруг другого, близкого и больного – личной ответственности за преступления. Конечно, в такой прямой формулировке вопрос на заседаниях Президиума ЦК не ставился и по понятным причинам не мог ставиться. Однако вопрос об ответственности незримо присутствовал на заседаниях Президиума ЦК, едва речь заходила об отношении к наследию Сталина и об обнародовании информации о репрессиях.

5 ноября 1955 г. состоялось заседание Президиума ЦК, на котором рассматривались мероприятия в связи с празднованием очередной годовщины Октябрьской революции. Был поднят вопрос о предстоящем в декабре дне рождения Сталина. В предшествующие годы этот день всегда отмечался торжественным заседанием. И вот впервые принимается решение торжеств не проводить. За это выступили Хрущев, Булганин, Микоян. Возражали Каганович и Ворошилов, подчеркивая, что такое решение «народом будет воспринято нехорошо».

Новая острая дискуссия развернулась 31 декабря 1955 г. при обсуждении обстоятельств убийства Кирова. Высказывалось предположение о том, что к убийству приложили руку чекисты. Было решено просмотреть следственные дела бывших руководителей НКВД Ягоды, Ежова и Медведя. Тогда же для выяснения судеб членов ЦК ВКП(б), избранного на ХVII съезде партии, создали комиссию во главе с секретарем ЦК Поспеловым. В ее состав вошли секретарь ЦК Аристов, председатель ВЦСПС Шверник, заместитель председателя Комитета партийного контроля при ЦК Комаров. Комиссия получила право запрашивать все необходимые для работы материалы.

Вопрос о репрессиях был поставлен и на заседаниях 1 и 9 февраля 1956 г. В ходе острого обсуждения материалов о так называемом военном заговоре в Красной армии и действительной вине Тухачевского, Якира и других военачальников члены Президиума сочли необходимым лично допросить одного из следователей по этому делу – Родоса. После его откровений, после знакомства членов Президиума и секретарей ЦК с приведенными в докладе комиссии Поспелова ужасающими фактами о варварских методах следствия и о массовом уничтожении в 1930-х гг. членов партии Хрущев добился включения в повестку предстоящего ХХ съезда КПСС вопроса о культе личности Сталина и о репрессиях. Возражения Молотова, Ворошилова и Кагановича ни политически, ни морально уже не могли приниматься во внимание.

Какие мотивы определили позицию большинства Президиума ЦК, поддержавшего Хрущева? Микоян позднее писал, что о репрессиях лучше было рассказать самим руководителям партии и не ждать, когда за это возьмется кто-либо другой. Такая информация, считал Микоян, могла бы показать делегатам съезда, что всю правду о сталинских преступлениях его бывшие соратники узнали недавно, в результате специального изучения, предпринятого комиссией Поспелова. Тем самым члены Президиума ЦК пытались снять с себя вину за кровавый террор.

Подобного рода признания содержатся и в воспоминаниях Хрущева, который не только рассчитывал уйти от личной ответственности, но и понимал, что обнародование фактов о сталинских преступлениях в первую очередь дискредитирует старейших и пока еще авторитетных членов Президиума ЦК, долго работавших бок о бок со Сталиным. Хрущев почему-то был убежден, что о его причастности к репрессиям говорить не будут.

При оценке причин, побудивших выбрать курс на критику сталинизма, помимо субъективных моментов следует учесть еще одно обстоятельство. Большинство Президиума ЦК к этому времени подошло к пониманию того, что прежними методами оно вряд ли сможет удержать страну в повиновении и сохранить режим в условиях тяжелого материального положения населения, низкого уровня жизни, острых продовольственного и жилищного кризисов. Об этом заставляли помнить недавно состоявшиеся восстания заключенных в Горном лагере в Норильске, в Речном лагере в Воркуте, в Степлаге, Унжлаге, Вятлаге, Карлаге и других «островах архипелага ГУЛАГ». При неблагоприятной обстановке восстания могли стать детонатором больших социальных потрясений. Поэтому в действительности выбор вариантов действий у членов Президиума ЦК был ограничен.

Прозвучавший 25 февраля 1956 г. при гробовом молчании на закрытом заседании ХХ съезда знаменитый доклад о культе личности и его последствиях произвел ошеломляющее впечатление на делегатов. Этот для своего времени смелый обличительный документ, вопреки первоначальным планам сохранения его в тайне, был доведен до сведения всей партии, работников советского аппарата, актива комсомольских организаций. С ним были ознакомлены присутствовавшие на съезде руководители делегаций зарубежных коммунистических и рабочих партий. Затем в откорректированном и несколько сокращенном виде доклад разослали для ознакомления председателям и первым секретарям всех дружественных коммунистических партий мира.

С этого момента критика сталинизма и неразрывно связанных с ним преступлений стала публичной. Открылся новый этап в реабилитации жертв репрессий.

А.Н.Артизов

Документы и научно-справочный аппарат к ним публикуются по изданию: Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. В 3 т. Т. 1. Март 1953 – февраль 1956. Сост. АРТИЗОВ А.Н., СИГАЧЕВ Ю.В., ХЛОПОВ В.Г., ШЕВЧУК И.Н. М.: Международный фонд «Демократия», 2000.

Прошедший в феврале 1956 г. XX съезд правящей КПСС объявил курс на десталинизацию советского общества, но не смог довести процесс до конца. Реабилитация производилась в индивидуальном порядке по заявлениям самих жертв репрессий или их родственников, если первые погибли в сталинских застенках и лагерях.

Следующее за ним руководство страны спустило вопрос на тормозах и даже попыталось завуалировать его. Все сделали вид, что ничего подобного в стране не было.

Перестройка середины 80-х годов дала толчок новым попыткам общества и демократических сил возобновить процесс реабилитации жертв политических репрессий. И если во второй половине 50-х годов речь шла лишь об индивидуальных решениях о реабилитации жертв сталинизма, то в конце 80-х годов речь шла о реабилитации всех, кто безвинно попал в жернова государственного террора.

Первый проблеск появился 16 января 1989 г. с указом президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов».

14 ноября 1989 г. Верховный Совет СССР принял Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав».

13 августа 1990 г. Президент Советского Союза М. Горбачев издал Указ «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов».

Но сталинизм подвергал репрессиям не только по этническому признаку. Государственному террору подвергались по социальному, сословному, корпоративному и индивидуальному признакам. Реабилитации этих категорий советских граждан был посвящен и принятый 18 октября 1991 г. Закон Российской Федерации N 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий», в который впоследствии был внесен ряд изменений.

«За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам. Осуждая многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, Федеральное Собрание Российской Федерации выражает глубокое сочувствие жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким, заявляет о неуклонном стремлении добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека»,- говорилось в преамбуле Закона. Целью Закона была объявлена «реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба».

Возможно, это и случайность, но на следующий день, 15 ноября, указом Президиума Верховного Совета РСФСР был образован Государственный комитет по национальным вопросам (Госкомнац РСФСР), правда, претерпевший впоследствии неоднократные преобразования и ликвидации.

Постановлением Верховного Совета РСФСР от 18 октября 1991 года «Об установлении Дня памяти жертв политических репрессий» 30 октября официально был установлен днем памяти жертв политических репрессий. Выбор даты был связан с памятью о голодовке, которую 30 октября 1974 года начали политзаключенные мордовских и пермских лагерей в знак протеста против политических репрессий в СССР.

В том же 1991 г. было принято решение создать в составе информационных центров МВД республик, УВД краев и областей соответствующие подразделения, а в Главном информационном центре МВД России – Центр реабилитации жертв политических репрессий и архивной информации. Как сообщал начальник Центра МВД России К. Никишин, за пять лет всего по стране поступило 2 млн. 600 тысяч заявлений и запросов о реабилитации и о признании пострадавшими. (См. «Юридический вестник», № 23, ноябрь 1996 г.)

16 декабря 1991 г. и 30 марта 1992 г. Президиум Верховного Совета РФ утвердил соответственно комиссию по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий и Положение о ней.

Впоследствии в продолжение и расширение первых документов по проблеме был принят целый ряд нормативных актов парламента и правительства России, предусматривающих денежную компенсацию за утерянное жилье и имущество или возвращение его (Федеральные Законы: №5698-1 от 3 сентября 1993 г. и №166-ФЗ от 4 ноября 1995 г.)

3 марта 1994 г. Правительство России приняло Постановление №419, утвердившее Положение о порядке предоставления льгот реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий. Минфину России было поручено предусмотреть в федеральном бюджете начиная с 1994 г. «необходимые средства для обеспечения предоставления льгот указанным категориям граждан.

16 марта 1992 г. правительство России приняло положение о порядке выплаты денежной компенсации лицам, реабилитированным в соответствии с Законом РФ N 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий», в которое 18 июля 1994 г. были внесены изменения и дополнения.

2 августа 1994 г. кабинет министров России принял Постановление №899 «Об утверждении Положения об условиях и порядке выплаты компенсаций лицам, подвергшимся нацистским преследованиям». Речь шла о компенсации за счет средств, выделяемых Федеративной Республикой Германия для этой категории российских граждан.

12 августа 1994 г. тот же кабинет министров принял Постановление №926, утвердившее положение о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации.

Учитывая, что репрессиям подверглись в том числе и по религиозным убеждениям, Президент Б. Ельцин издал Указ №378 от 14 марта 1996 г., который осудил «многолетний террор, развязанный большевистским партийно-советским режимом в отношении священнослужителей и верующих всех конфессий», поручил Генпрокуратуре, ФСБ и МВД России реабилитировать их, органам исполнительной власти всех уровней «оказывать помощь верующим в восстановлении культовых зданий, возврате имущества, изъятого из церквей, мечетей, синагог, других культовых учреждений».

23 апреля 1996 г. Президент России Б. Ельцин принял Указ №602 «О дополнительных мерах по реабилитации жертв политических репрессий», позволяющий признавать репрессированными и при отсутствии документов – на основании судебного решения.

Реабилитация была объявлена и репрессированным в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне

Указом Президента России №1509 от 2 декабря 1992 г. была образована Комиссия при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий. В 2004 г. новый Президент России В. Путин издал Указ №1113 от 25 августа

2004 г., которым утвердил Положение о Комиссии при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий.

Наравне с теми, кто действительно пострадал от сталинских репрессий, под этот процесс пытались подвести и другие категории российских граждан. Были попытки реабилитировать, например, вождя Белого движения А. Колчака, последнего российского императора Николая II и даже организатора самих массовых репрессий Л. Берия и других. Донские казаки выступили за реабилитацию атамана казачьих войск, генерала П. Краснова, который во время Великой Отечественной войны активно сотрудничал с гитлеровскими войсками и был казнен советским судом. Из них только Николай II со второго захода в 2008 году был реабилитирован вместе со своей семьёй. 28 марта 2009 г. в реабилитации Берии было отказано.

Если в целом по стране процесс реабилитации касался выборочно, то для титульного народа Республики Ингушетия проблема реабилитации касалась практически всех, кто родился до 1957 г.

Как известно, 26 апреля 1991 г. был принят судьбоносный для многих этносов, подвергнувшихся репрессиям по национальному признаку - Закон РФ «О реабилитации репрессированных народов».

Постановлением Правительства Республики Ингушетия

№ 97 от 10 июня 1994 г. «О комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий» в целях реализации Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий», Закона Российской Федерации от 26 апреля 1991 г. «О реабилитации репрессированных народов» при Правительстве Республики Ингушетия была создана комиссия по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий во главе с руководителем Правительства М.И. Дидиговым.

Постановлением №2 кабинета министров Ингушетии от 4 января 1995 г. «О дополнительных мерах по выполнению постановлений Правительства РФ по восстановлению прав жертв политических репрессий» Министерство финансов обязывалось «принять меры по бюджетному обеспечению затрат, связанных с возмещением ущерба и предоставлением льгот репрессированным гражданам». Начали работать правительственная комиссия и рабочая группа.

20 февраля 1995 г. Постановлением Правительства №26 было принято положение о порядке восстановления прав репрессированных граждан Республики Ингушетия и лиц без гражданства, проживающих на территории РИ.

31 декабря 1997 г. кабинет министров Ингушетии принял очередное Постановление №337 «О дальнейших мерах по реабилитации жертв политических репрессий в Республике Ингушетия», которым были утверждены Положения «О порядке возврата гражданам, проживавшим и проживающим в Республике Ингушетия, незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации», о республиканской комиссии по восстановлению прав репрессированных граждан, проживающих в Республике Ингушетия и сам состав комиссии во главе с министром юстиции Х.И. Яндиевым.

31 июля 1999 г. вышел новый нормативный акт Правительства РИ № 211«Об упорядочении нормативных актов Правительства Республики Ингушетия по реабилитации жертв политических репрессий».

В отличие от предыдущих нормативных актов, последний обеспечивал реабилитацию, выплату компенсации и восстановление прав репрессированных граждан Северной Осетии ингушской национальности. Была установлена очередность возмещения ущерба, причиненного в связи с применением репрессий в 1944 году. В первую очередь шли непосредственно подвергшиеся репрессиям и являвшиеся собственниками конфискованного имущества или жилья. Следом шли наследники первой очереди, затем супруги и дети, потом - внуки.

Дважды Распоряжением Президента Ингушетии №9-рп от 20 января 1998 г. и №14-рп от 18 февраля 2000 г. были утверждены Республиканские комиссии по реабилитации жертв политических репрессий.

Вначале репрессированные получали около 8 тысяч рублей, затем сумма была приближена к 10 тысячам рублей за один жилой дом на всех, кто проживал в нем. Сумма, конечно, была мизерной, но люди и её были рады получить.

Данная статья посвящена вопросу реабилитационных процессов жертв политических репрессий, которые на данный момент недостаточно изучен и представлен в казахстанской историографии. Комиссия партийного контроля в эти годы шла очень медленно и непоследовательно. Работа занимала много времени, документы по каждому репрессированному направлялись в Верховный Совет СССР, и только после его рассмотрения, могла произойти реабилитация. Сказывалось и то, что чиновники, занимавшиеся реабилитацией, оставались людьми, порожденными административной системой, и были наделены всеми чертами сформировавшей их эпохи, многие из них ещё недавно строчили доносы и всеми «правдами и неправдами» боролись с «врагами народа».

Одним из самых тяжёлых наследий прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие в период тоталитаризма, совершаемые Сталиным и его руководством. Сотни тысяч людей подверглись незаконным обвинениям, насилию, истязаниям и физическому уничтожению.

Репрессии, начатые с середины 20-х годов ХХ в., во время коллективизации, продолжались с жестокой последовательностью несколько десятилетий, пока Сталин находился у власти. Они стали чудовищным преступлением против собственного народа.

В период с 20-х по 50-е гг. было осуждено 3 777 380 человек, из них к высшей мере наказания приговорено - 642 980 . В Казахстане за этот период цифра репрессированных составила 103 тыс. человек, каждый четвертый из которых был расстрелян. Более миллиона человек были высланы или вынуждены покинуть республику .

Новому витку репрессий и масштабной «чистки», в центре которой стоял «заговор врачей», помешала смерть Сталина (5 марта 1953 г.).

В Казахстане под тщательным наблюдением находился Институт истории, археологии и этнографии, АН Казахской ССР, Институт языка и литературы, Союз писателей Казахстана и др.

Страшно представить, как бы развивались дальнейшие события для казахстанской интеллигенции, если бы, Сталин остался жить…

Данная статья посвящена началу реабилитационных процессов жертв политических репрессий, которые на данный момент недостаточно изучены и представлены в казахстанской историографии.

С первых дней после смерти Сталина новое руководство страны предприняло шаги, направленные против злоупотреблений прошлых лет. Личный секретариат Сталина был распущен, упразднились все виды бессудных расправ: «тройки», «двойки», «особые совещания» и «особые трибуналы», через которые проводились массовые репрессии. Органы государственной безопасности также подверглись серьёзной реорганизации: МГБ и МВД слились в единое министерство внутренних дел СССР, гулаги передались в систему министерства юстиции.

Пресса официально объявила о прекращении «политики культа личности» . Необоснованные и агрессивные нападки на деятелей культуры в средствах массовой информации потеряли свою актуальность и постепенно сошли на нет.

Уже 4 апреля 1953г., появилось сообщение о реабилитации «врачей-отравителей» и признание в применении к обвиняемым «недопустимых приёмов следствия» . Верховный суд СССР пересмотрел, так называемое «ленинградское дело» и не нашёл в нём состава преступления.

Комитет партийного контроля при ЦК КПСС и ЦК Компартий союзных республик по поручению ЦК Компартии приступил к рассмотрению дел по реабилитации коммунистов, привлеченных в 30-40-х и в начале 50-х гг. к партийной и судебной ответственности по политическим мотивам.

В период с июля 1953 по февраль 1956 гг. Комитетом партийного контроля было реабилитировано 5456 коммунистов, исключенных из партии по необоснованным политическим обвинениям .

Необходимо отметить, что количество реабилитированных оставалось очень незначительным до сентября 1955 г., пока не была объявлена амнистия для осужденных за сотрудничество с немцами во время Великой Отечественной войны. Так, из двух областей Алматинской и Джамбульской, которые были взяты для подсчета, в 1953 г. был реабилитирован только один человек. В 1955 году по Алматинской области было реабилитировано - 17, а по Джамбульской области - 5 человек .

Работа комиссии партийного контроля в эти годы шла очень медленно и непоследовательно . Сама процедура занимала много времени, документы по каждому репрессированному направлялись в Верховный Совет СССР, и только после его рассмотрения, могла произойти реабилитация. Сказывалось и то, что чиновники, занимавшиеся реабилитацией, оставались людьми, порожденными административной системой, и были наделены всеми чертами сформировавшей их эпохи, многие из них ещё недавно строчили доносы и всеми «правдами и неправдами» боролись с «врагами народа».

С одной стороны вроде бы реабилитировали людей, а с другой делали это, как бы нехотя и неторопливо, многие дела по несколько раз пересматривались, откладывались на более позднее время, особенно если это касалось интеллигенции.

И хотя, в 1954 году в Казахстан вновь возвратились многие видные деятели Казахстана: К.И. Сатпаев, М.А. Ауэзов, Х.Бекхожин, Е.Бекмаханов и др., отношение властей к ним продолжало оставаться очень «настороженным», более того, прежде чем приступить к работе, помимо реабилитации и апелляции, они «вынуждены были покаяться в допущенных ошибках и как бы на будущее, обещать быть послушными и сговорчивыми» .

Дальнейшая деятельность многих представителей казахстанской интеллигенции неоднократно обсуждалась в ЦК Компартии Казахстана. Так, например, на Бюро ЦК Компартии Казахстана от 25 мая 1954 г. подробно рассматривался вопрос об апелляции писателя Х.Бекхожина, где говорилось, что «учитывая признание допущенной ошибки и положительный отзыв о работе за последние годы, его можно вновь восстановить в рядах КПСС, но за допущенную идеологическую ошибку, объявить Х.Бекхожину выговор с занесением в учетную карточку» .

В подобной ситуации оказался и писатель С.Муканов. Бюро ЦК Компартии Казахстана не удовлетворило просьбу писателя о восстановлении ему партийного стажа, а вынесло следующее решение: «Разъяснить т. С.Муканову, что ЦК КП Казахстана не может удовлетворить его просьбу об исключении перерыва в партстаже, т.к. т. Муканов находился вне партии 4 года». .

Просьбу писателя И.Есенберлина о восстановлении его в рядах КПСС, Бюро также отклонило, подтвердив «правильность» решения Алма-Атинского обкома партии от 28 июля 1951 г. по поводу исключения его из рядов КПСС. . И таких примеров «раскаивания в прошлых идеологических ошибках», можно привести достаточно много, даже К.И. Сатпаев не избежал подобных унизительных процедур со стороны властей.

По-прежнему цензура жестко контролировала произведения казахстанских писателей. Например, в 1953-1954 гг. был утвержден специальный перечень произведений, подлежащих исключению из сводных списков запрещенной литературы. Этот список несколько раз уплотнялся и изменялся. В результате чего, лучшие произведения казахской литературы были изъяты из книжной торговли и библиотек, «как содержащие идейно-политические ошибки». Это произведения следующих авторов: М.Ауэзов - «Акын ага», 1950 г., тираж 20 000 экземпляров; К.Шангытбаев - «Честь», 1945 г., тираж 10 000 экземпляров; У.Турманжанов - «Сборник казахских пословиц и поговорок», 1935 г., тираж 5 150 экземпляров; «Родная земля», 1944 г., тираж 5 000 экземпляров. Изъятию подлежал и альбом «Казахстан», тираж которого составлял 10 000 экземпляров, т.к. в нем были напечатаны снимки «врагов народа» .

Подобную учесть разделили и многие другие произведения казахских писателей.

После ХХ съезда КПСС (февраль 1956г.) процесс реабилитация жертв по политическим обвинениям 30-х-40-х - начала 50-х годов стал проходить более интенсивно, был значительно упрощен. С целью ускорения процедуры в лагеря были направлены специальные комиссии по пересмотру дел, которые временно наделялись правами Президиума Верховного Совета СССР и могли производить реабилитацию, помилование, снижение сроков заключения и т.д. Основная масса реабилитированных приходилась на период с 1956 по 1961 гг. За эти годы по стране, было реабилитировано более 700 тысяч человек .

Но, к сожалению, начиная с 1962 г. работа по реабилитации «жертв произвола», постепенно начала сворачиваться и к 1964 г. прекращается совсем.

В Казахстане по двум областям - Алматинской и Джамбульской (которые были взяты для подсчета) количество реабилитированных составило: «В 1956 г. - 155, в 1957 г. - 537, в 1958 г. - 372, в 1959 г. - 163, в 1960 г. - 179, в 1961 г. - 71, в 1962 г. - 69, в 1963 г. - 51, в 1964 г. - 64 человека» .

Работа по реабилитации имела много недостатков. Во-первых, она шла неравномерно, выборочно и стала одним из наиболее противоречивых явлений рассматриваемого периода. Массовое возвращение из лагерей явилось естественным катализатором общественных настроений, вызывающий глубокий социальный стресс. Власть не отвечала на самые жгучие вопросы: «Сколько же человек невинно пострадало, сколько погибло и главное, - за что их отправили в тюремные застенки»? Молчание властей порождало самое разное отношение к реабилитированным .

Исключительно тяжелым было возвращение бывших заключенных к нормальной жизни. Для многих из них были «закрыты» определенные виды деятельности. Так, учёный-историк Е.Бекмаханов, вернувшись из заключения в 1954 г., смог приступить к преподавательской деятельности только через год. Такая же ситуация сложилась и у другого казахстанского учёного-историка Бек Сулейменова.

Многие из реабилитированных были настолько психологически сломлены, что уже не могли заниматься никакой активной деятельностью. Например, бывший первый секретарь одного из республиканских обкомов партии Н.Кузнецов после освобождения устроился на работу простым лесником. А известная коммунистка М.Л. Фишман, входившая в годы Гражданской войны в немецкий партизанский отряд, вернувшись из лагеря, вынуждена была жить на немецком кладбище в Москве в течение 7 месяцев. Ей никто не хотел помогать .

Избирательный характер реабилитации породил огромный резонанс в обществе. Приоритет отдавался репрессиям 1937-1938, начала 50-х годов против партийных руководителей, а репрессии 20-х годов, «фальшивые процессы», сфабрикованные в период 30-40-х годов против «оппозиционеров», такие как «антисоветский правотроцкистский блок», «бухаринская группа», «рабочая оппозиция» и др. не были даже представлены к рассмотрению.

В Казахстане запретной темой продолжала оставаться государственная деятельность Алаш-Орды (хотя участникам движения «Алаш» амнистия была объявлена еще в первые годы советской власти), период коллективизации 20-30-х годов, голод, который унес почти 49% населения Казахстана и другие «запретные» дела .

На совещании по идеологическим вопросам ещё раз было подчёркнуто, что «…произведения лидеров «Алаш» переизданию не подлежат. Партия должна дальше вести работу по ликвидации вредных последствий культа личности на идеологическом фронте, но это не значит обелить всех и вся» .

Многие историки склоняются к мысли, что Н.С. Хрущев опустил эти годы специально, т.к. «в середине 30-х он возглавлял столичную парторганизацию, был членом ЦК, т.е. в период великих «чисток» оказался в их центре» . Впоследствии, он в своих воспоминаниях говорил: «В вопросе об открытых процессах 30-40-х годов мы были двойственны. Мы побоялись договорить до конца, хотя не вызывало никаких сомнений, что эти люди не виноваты, что они были жертвами произвола. На открытых процессах присутствовали руководители братских компартий, поэтому мы отложили реабилитацию Бухарина, Зиновьева, Рыкова и других товарищей на неопределенный срок, можно составить целую книгу только из одних фамилий крупнейших, военных, партийных, советских, комсомольских и хозяйственных руководителей, дипломатов и ученых. Все это были люди честные. Они стали жертвами произвола без всяких на то оснований»

На самом деле, число жертв репрессий настолько велико, что для этого потребуется ни одна книга, а большое многотомное издание.

Неоднозначным было отношение властей к бывшим заключённым, многих из них по несколько раз перепроверяли, не допускали к общественной и партийной работе. На одном из Бюро ЦК КП Казахстана говорилось следующее : «Изучив постановления Бюро Алма-Атинского обкома партии, а также апелляционные, амнистированные и реабилитированные дела, мы пришли к выводу, что Бюро обкома партии, в отдельных случаях несерьёзно и неправильно подходит к восстановлению бывших заключённых в партию, проявляя в этом деле излишнюю снисходительность и либерализм. Между тем, среди них есть люди, которые злобно настроены против советской власти, особенно из числа бывших троцкистов и алашордынцев. Такой неразборчивый подход к делу восстановления партийных рядов, может привести к засорению партийной организации ненужными партии людьми» .

Заслуживает внимания документ, касающийся деятельности Т. ыскулова, по которому Бюро ЦК Компартии Казахстана (ноябрь 1960 г.) выразило мнение, что реабилитация Т.Рыскулова не является основанием для пересмотра его деятельности как антипартийной, национальной и пантюркистской .

Во-вторых, даже для тех, кто был реабилитирован в 50-60-х годах, механизм беззакония не был разоблачен до конца, реабилитация «жертв произвола» еще очень долгие годы оставалась неполной. Данные о реабилитированных тщательно скрывались. Так, писатель К.Икрамов вспоминал впоследствии, как он получил документ о посмертной реабилитации отца вместе с секретным указанием «ни с кем об этом не распространяться».

В-третьих, реабилитация расстрелянных или умерших заключённых в лагерях производилась только по заявлению близких родственников, если таковых не было, то и дело не рассматривалось. На запросы родных о судьбах близких им людей, очень часто, приходили неверные сведения (такие как, что их родственники умерли естественной смертью, с указанием даже диагноза болезни, на самом деле многие из них были расстреляны). Только в современных условиях, реабилитированные в 50-60-х годах приобрели право на то, чтобы потомки узнали правду о драме их жизни и смерти.

В-четвёртых, невозможность определения точных масштабов обвинений в преднамеренной фальсификации, т.к. многие из обвинений, имеющих под собой политическую подоплеку, специально скрывались, а партийных, хозяйственных, военных и других руководителей отправляли в тюремные застенки по иным статьям. Огромное количество документов было уничтожено на основании «утверждённых отборочных списков». Большинство дел заключенных после реабилитации сжигалось. В папках с надписью «хранить вечно», вместо протоколов и доносов оставалась короткая справка о реабилитации, либо номерной знак дела . В результате чего, общество до сих пор не знает ни точных масштабов террора, ни точных масштабов реабилитации конца 50-60-х годов.

Самой чудовищной несправедливостью было то, что никто не порицал и не привлекал к ответственности следователей НКВД, применявших пытки к осуждённым, начальников тюрем, надзирателей и доносчиков. Эти люди, исковеркавшие сотни тысяч жизней остались безнаказанными.

Но, несмотря на данные недостатки, процесс реабилитации «жертв сталинского режима», имел и большое прогрессивное значение. Сотни сынов и дочерей казахского народа вернулись из тюремных застенок домой на Родину.

Казахстанцам стали доступны произведения репрессированных писателей: С.Сейфуллина, И.Джансугурова, Б.Майлина и др. Вновь были восстановлены добрые имена видных партийных и государственных деятелей Казахской ССР: С.Асфендиярова, У.Джандосова, У.Исаева, Л.И. Мирзояна, С.Мендышева, М.Масанчи, А.Розыбакиева и других. Правда, нельзя не сказать и о таком печальном факте, что почти все из них были реабилитированы посмертно.

Реабилитационные процессы жертв политических репрессий не были доведены до конца, демократические и прогрессивные начинания тормозились самой тоталитарной системой, которая в принципе оставалась нетронутой, с её административно-командными методами.

Вновь работа по реабилитации жертв политических процессов была возобновлена Комитетом партийного контроля при ЦК КПСС и ЦК компартий союзных республик в сентябре 1987 г.

1. Аксютин Ю.В., Волобуев О.В. ХХ съезд КПСС: новации и догмы. - М.: Политиздат, 1991.
2. Аргументы и факты Казахстана. - 1997. - №22.
3. Известия. -1953 - 4 апреля
4. Известия ЦК КПСС. - - №11.
5. Азалы К i тап I : Алма-Ата и Алматинская область. - Алматы: Ад i лет, 1996. Азалы К i тап - Книга скорби. Растрельные списки. Вып. II : Алма-Ата, Алматинская и Жамбылская области. - Алматы: Казакстан,
6. Гуревич Л.Я. Тоталитаризм против интеллигенции. - Алматы: Караван,
7. Архив Президента РК. - Ф. 708.- Оп.-27. Д.- 152.- Л. 7.
8. Архив Президента РК. - Ф. 708.- Оп.-27. Д.- 152.- Л. 8-10.
9. Архив Президента РК. - Ф. 708. - Оп. - 26. - Д. 128. - Л. 120.
10. Архив Президента РК.Ф 708.Оп.-26.-Д. 128.Л.59, Д 78.Л.152.
11. Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. - М.: Политиздат, 1991.
12. Медведев Ж., Медведев Р. Неизвестный Сталин - М: Фолио, 2002.
13. Козыбаев М.К., Абылхожин Ж.Б., Алдажуманов К.С. Коллективизация в Казахстане. - Алматы: Наука, 1992.
14. Архив Президента РК.Ф. 708.Оп.35.Д. 1293.Л. 258.
15. Аксютин Ю. Н.С. Хрущев: "Мы должны сказать правду о культе личности". - Труд. - 1988. - 13 ноября.
16. Хрущев Н.С. Воспоминания. - М.: Вагриус, 1997.
17. Архив Президента РК. - Ф.708. - Оп. 30. - Д. 455. - Л. 11, 16.
18. Архив Президента РК.- Ф.708.- Оп. 33.- Д. 171.- Л. 237238.

Сталинские репрессии:
что это было?

Ко дню памяти жертв политических репрессий

В этом материале мы собрали воспоминания очевидцев, фрагменты из официальных документов, цифры и факты, предоставленные исследователями, чтобы дать ответы на вопросы, которые вновь и вновь будоражат наше общество. Российское государство так и не смогло дать четких ответов на эти вопросы, поэтому до сих пор, каждый вынужден искать ответы самостоятельно.

Кого коснулись репрессии

Под маховик сталинских репрессий попадали представители самых разных групп населения. Наиболее известны имена деятелей искусства, советских руководителей и военачальников. О крестьянах и рабочих часто известны лишь имена из расстрельных списков и лагерных архивов. Они не писали мемуаров, старались без необходимости не вспоминать о лагерном прошлом, их родные нередко отказывались от них. Наличие осужденного родственника часто означало крест на карьере, учебе, потому дети арестованных рабочих, раскулаченных крестьян могли и не узнать правды о том, что случилось с их родителями.

Мы никогда не спрашивали, услыхав про очередной арест, «За что его взяли?», но таких как мы, было немного. Обезумевшие от страха люди задавали друг другу этот вопрос для чистого самоутешения: людей берут за что-то, значит, меня не возьмут, потому что не за что! Они изощрялись, придумывая причины и оправдания для каждого ареста, – «Она ведь действительно контрабандистка», «Он такое себе позволял», «Я сам слышал, как он сказал...» И еще: «Надо было этого ожидать – у него такой ужасный характер», «Мне всегда казалось, что с ним что-то не в порядке», «Это совершенно чужой человек». Вот почему вопрос: «За что его взяли?» – стал для нас запретным. Пора понять, что людей берут ни за что.

- Надежда Мандельштам , писатель и жена Осипа Мандельштама

С самого начала террора и до сегодняшнего дня не прекращаются попытки представить его как борьбу с «вредительством», врагами отечества, ограничивая состав жертв определенными, враждебными государству, классами – кулаками, буржуями, попами. Жертвы террора обезличивались и превращались в «контингенты» (поляки, шпионы, вредители, контрреволюционные элементы). Однако политический террор носил тотальный характер, а жертвами его стали представители всех групп населения СССР: «дело инженеров», «дело врачей», гонения на ученых и целые направления в науке, кадровые чистки в армии до и после войны, депортации целых народов.

Поэт Осип Мандельштам

Погиб на пересылке, место гибели доподлинно неизвестно.

Режиссер Всеволод Мейерхольд

Маршалы Советского Союза

Тухачевский (расстрелян), Ворошилов, Егоров (расстрелян), Буденый, Блюхер (умер в Лефортовской тюрьме).

Сколько людей пострадало

По подсчетам Общества «Мемориал», осужденных по политическим мотивам было 4,5-4,8 млн. человек, 1,1 млн. человек – расстреляли.

Оценки числа жертв репрессий разнятся и зависят от методики подсчета. Если учитывать только осужденных по политическим статьям, то по данным анализа статистики областных управлений КГБ СССР, проведенного в 1988 году, органами ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ были арестованы 4 308 487 человек, из них 835 194 были расстреляны. По этим же данным, в лагерях погибло около 1,76 млн. человек. По подсчетам Общества «Мемориал», осужденных по политическим мотивам было больше – 4,5-4,8 млн. человек, из них 1,1 млн. человек были расстреляны.

Жертвами сталинских репрессий оказались представители некоторых народов, подвергнувшихся насильственной депортации (немцы, поляки, финны, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и другие). Это порядка 6 млн. человек. Каждый пятый не дожил до конца пути – в ходе тяжелых условий депортаций погибло около 1,2 млн. человек. В ходе раскулачивания пострадали около 4 млн. крестьян, из них не менее 600 тыс. погибли в ссылке.

В целом, в результате сталинской политики пострадали порядка 39 млн. человек. В число жертв репрессий включают погибших в лагерях от болезней и тяжелых условий труда, лишенцев, жертв голода, пострадавших от неоправданно жестоких указов «о прогулах» и «о трех колосках» и другие группы населения, получившие чрезмерно суровое наказание за мелкие правонарушения в силу репрессивного характера законодательства и следствия того времени.

Зачем это было нужно?

Самое страшное – это не то, что тебя вдруг вот так в одночасье забирают от теплой налаженной жизни, не Колыма и Магадан, и каторжные работы. Человек сначала отчаянно надеется на недоразумение, на ошибку следователей, потом мучительно ждет, когда вызовут, извинятся, и отпустят домой, к детям и мужу. А потом жертва уже не надеется, не ищет мучительно ответ на вопрос кому это все нужно, потом идет примитивная борьба за жизнь. Самое страшное – бессмысленность происходящего... Кто-нибудь знает, для чего это было?

Евгения Гинзбург,

писатель и журналист

В июле 1928 года, выступая на Пленуме ЦК ВКП(б), Иосиф Сталин охарактеризовал необходимость борьбы с «чуждыми элементами» следующим образом: «По мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства».

В 1937 году нарком внутренних дел СССР Н. Ежов опубликовал приказ № 00447, в соответствии с которым начиналась масштабная кампания по уничтожению «антисоветских элементов». Они признавались виновниками всех неудач советского руководства: «Антисоветские элементы являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте, и в некоторых областях промышленности. Перед органами государственной безопасности стоит задача – самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства. В соответствии с этим приказываю – с 5 августа 1937 года во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников». Этот документ знаменует начало эпохи масштабных политических репрессий, которая впоследствии получила название «Большой террор».

Сталин и другие члены Политбюро (В. Молотов, Л. Каганович, К. Ворошилов) лично составляли и подписывали расстрельные списки – досудебные циркуляры с перечислением количества или фамилий жертв, подлежащих осуждению Военной коллегией Верховного суда с заранее намеченной мерой наказания. По подсчетам исследователей, под смертными приговорами как минимум 44,5 тысяч человек стоят личные подписи и резолюции Сталина.

Миф об эффективном менеджере Сталине

До сих пор в СМИ и даже в учебных пособиях можно встретить оправдание политического террора в СССР необходимостью проведения индустриализации в короткие сроки. С момента выхода постановления, обязывающего осужденных на срок более 3-х лет отбывать наказание в исправительно-трудовых лагерях, заключенных активно привлекали к строительству различных объектов инфраструктуры. В 1930-м году было создано Главное Управление исправительно-трудовых лагерей ОГПУ (ГУЛАГ) и огромные потоки заключенных были отправлены на ключевые стройки. За время существования этой системы, через нее прошли от 15 до 18 млн. человек.

В течение 1930-1950-х годов силами заключенных ГУЛАГа велось строительство Беломорско-Балтийского канала, канала имени Москвы. Заключенные строили Угличскую, Рыбинскую, Куйбышевскую и другие гидроэлектростанции, возводили металлургические заводы, объекты советской ядерной программы, самые протяженные железные дороги и автострады. Узниками ГУЛАГа были построены десятки советских городов (Комсомольск-на-Амуре, Дудинка, Норильск, Воркута, Новокуйбышевск и многие другие).

Эффективность труда заключенных невысоко характеризовал сам Берия: «Существующая в ГУЛАГе норма питания в 2000 калорий рассчитана на сидящего в тюрьме и не работающего человека. Практически и эта заниженная норма снабжающими организациями отпускается только на 65-70%. Поэтому значительный процент лагерной рабочей силы попадает в категории слабосильных и бесполезных на производстве людей. В целом рабочая сила используется не выше 60-65 процентов».

На вопрос «нужен ли Сталин?» мы можем дать только один ответ – твердое «нет». Даже не учитывая трагические последствия голода, репрессий и террора, даже рассматривая лишь экономические издержки и выгоды – и даже делая все возможные допущения в пользу Сталина – мы получаем результаты, которые однозначно говорят о том, что экономическая политика Сталина не привела к положительным результатам. Насильственное перераспределение значительно ухудшило производительность и общественное благосостояние.

- Сергей Гуриев , экономист

Экономическую эффективность сталинской индустриализации руками заключенных крайне низко оценивают и современные экономисты. Сергей Гуриев приводит следующие цифры: к концу 30-х годов производительность в сельском хозяйстве вышла лишь на дореволюционный уровень, а в промышленности оказалась в полтора раза ниже, чем в 1928 году. Индустриализация привела к огромным потерям благосостояния (минус 24%).

Дивный новый мир

Сталинизм – это не только система репрессий, это еще и моральная деградация общества. Сталинская система сделала десятки миллионов рабов – морально сломала людей. Один из самых страшных текстов, которые я читал в своей жизни, – это пыточные «признания» великого биолога академика Николая Вавилова. Пытки могут вынести лишь немногие. Но многие – десятки миллионов! – были сломлены и стали моральными уродами из страха быть репрессированными лично.

- Алексей Яблоков , член-корреспондент РАН

Философ и историк тоталитаризма Ханна Арендт объясняет: чтобы превратить революционную диктатуру Ленина в полностью тоталитарное правление, Сталину надо было искусственно создать атомизированное общество. Для этого в СССР создавалась атмосфера страха, поощрялось доносительство. Тоталитаризм уничтожал не реальных «врагов», а мнимых и в этом его страшное отличие от обычной диктатуры. Ни один из уничтоженных слоев общества не был враждебен режиму и, вероятно, не стал бы враждебным в обозримом будущем.

С целью разрушить все социальные и семейные связи, репрессии проводились таким образом, чтобы угрожать одинаковой судьбой обвиняемому и всем находящимся с ним в самых обычных отношениях, от случайных знакомых до ближайших друзей и родственников. Эта политика глубоко проникла в советское общество, где люди из корыстных интересов или опасаясь за свою жизнь, предавали соседей, друзей, даже членов собственных семей. В своем стремлении к самосохранению массы людей отказывались от собственных интересов, и становились с одной стороны, жертвой власти, а с другой – ее коллективным воплощением.

Следствие простого и хитроумного приема «вины за связь с врагом» таково, что, как только человека обвиняют, его прежние друзья немедленно превращаются в его злейших врагов: чтобы спасти свою собственную шкуру, они спешат выскочить с непрошеной информацией и обличениями, поставляя несуществующие данные против обвиняемого. В конечном счете, именно благодаря развитию этого приема до его последних и самых фантастических крайностей большевистские правители преуспели в сотворении атомизированного и разрозненного общества, подобного которому мы никогда не видывали прежде, и события и катастрофы которого в таком чистом виде вряд ли без этого произошли бы.

- Ханна Арендт , философ

Глубокая разобщенность советского общества, отсутствие гражданских институтов передались по наследству и новой России, стали одной из коренных проблем, препятствующих созданию в нашей стране демократии и гражданского мира.

Как государство и общество боролись с наследием сталинизма

На сегодняшний день Россия пережила «две с половиной попытки десталинизации». Первая и самая масштабная была развернута Н. Хрущевым. Ее началом стал доклад на XX съезде КПСС:

«Арестовывали без санкций прокурора… Какая еще может быть санкция, когда все разрешал Сталин. Он был главным прокурором в этих вопросах. Сталин давал не только разрешения, но и указания об арестах по своей инициативе. Сталин был человек очень мнительный, с болезненной подозрительностью, в чем мы убедились, работая вместе с ним. Он мог посмотреть на человека и сказать: «что-то у вас сегодня глаза бегают», или: «почему вы сегодня часто отворачиваетесь, не смотрите прямо в глаза». Болезненная подозрительность привела его к огульному недоверию. Везде и всюду он видел «врагов», «двурушников», «шпионов». Имея неограниченную власть, он допускал жестокий произвол, подавлял человека морально и физически. Когда Сталин говорил, что такого-то надо арестовать, то следовало принимать на веру, что это «враг народа». А банда Берия, хозяйничавшая в органах госбезопасности, из кожи лезла вон, чтобы доказать виновность арестованных лиц, правильность сфабрикованных ими материалов. А какие доказательства пускались в ход? Признания арестованных. И следователи добывали эти «признания».

В результате борьбы с культом личности были пересмотрены приговоры, более 88 тысяч заключенных реабилитированы. Тем не менее, наступившая после этих событий эпоха «оттепели» оказалась совсем недолгой. В скором времени жертвами политического преследования станут множество несогласных с политикой советского руководства диссидентов.

Вторая волна десталинизации пришлась на конец 80-х – начало 90-х годов. Только тогда обществу стали известны хотя бы приблизительные цифры, характеризующие масштаб сталинского террора. В это время также были пересмотрены приговоры, вынесенные в 30-40-е годы. В большинстве случаев осужденные были реабилитированы. Спустя половину столетия были реабилитированы посмертно раскулаченные крестьяне.

Робкая попытка проведения новой десталинизации была предпринята во времена президентства Дмитрия Медведева. Однако существенных результатов она не принесла. Росархив по указанию президента разместил на своем сайте документы о расстрелянных НКВД 20 тысячах поляков близ Катыни.

Программы по сохранению памяти о жертвах сворачиваются из-за недостатка финансирования.